Литературное творчество.

[DiFiS]

А почему нет раздела с историями, написанными нами?

 

Когда то я хотел написать рассказ. И даже написал вступление и первую главу. А потом.. потерял это файл, и так и не дописал. А желание осталось.

Сохранилось только вступление. Все было еще по мотивам СПШ и WW2online.

 

 

 

Три минуты.

Кузнечики несмолкаемо стрекочут в траве. По глубокому синему небу медленно плывут облака. Легкий ветерок не в состоянии развеять горячий воздух под огромным палящим солнцем. Запах степи и масла. Глухие взрывы вдалеке.
Выключенное на время радио дает мне шанс хоть на секунду забыть о войне.
Но это это практически невозмжно. Привкус железа и боли во рту нарушает идилию.

Жарко. Пот стекает из под шлемофона тонкими, но весьма неприятными струйками. Болит спина. Раскаленная от солнца кожа на подголовнике неприятно жаром бъет в шею. Задница похожа на сковородку. Перегрузки и постоянное сидение в кабине превращает тело в бесчувственный манекен с вдаленными в спину и в пятую точку лямками парашюта. Но это уже почти незаметно. Только общая боль и усталость. Эта нескончаемая война…

Три минуты. Распалата за смерь. За мою смерть. Мертвое тело, медленно спускающееся на парашюте в квадрате М10. Мое тело. Частичка моей жизни. Нелепо. Как и все нелепо в этом мире. Костер из обломков упавшего самолета. Высокий столб дыма над опушкой леса. И одинокий парашют в небе. Все.

Три минуты. Сто восемьдесят секунд тишины на аэродроме. Невероятной тишины, после оглушительных залпов стрельбы, воя моторов и криков в эфире. Время для раздумий. В тишине только сердце громко отколачивает свой учащенный ритм, разгоняя адреналин. Мокрые руки на штурвале. Трясущиеся пальцы с трудом чувствуют гашетку пулеметов. Осторожно опускаю предохранитель.

Три минуты готовится мой новый самолет. Горечь за потерянную машину. Обломки деревянной конструкции, совсем недавно являвшиеся одним целым теперь на моей совести. Не уберег. Потерял осмотрительность. Растерялся. Трассы огня прошедшие через деревянное тело взорвались в самом сердце, лишая птицу крыльев, а меня веру в свою неуязвимость. Знакомый до боли рокот чужого мотора победным маршем прогрохотал рядом. Судорожная мысль о возможности спасения прерывается пламенем в двигателе. Из крутой вертикали, самолет, как подломленный, валится через оторванное крыло вниз. Пламя обжигает ноги и пышет жаром в лицо. Вкус крови на губах. И мысль – погибать или прыгать. Шок от происходящего туманит сознание, боль затмевает глаза. В плен? Раскручиваясь все сильнее, с нарастающем воем мой самолет устремляется к земле. Невероятная перегрузка коверкает тело пристегнутое к чашке сиденья. На фоне вращающейся земли и красного пламени на капоте тяну руку к сбросу фонаря. Два раза окровавленные пальцы соскальзывают, но все-таки фонарь под действием ветра скатывается назад и тут же чувствую как огонь ударяет прямо в лицо. Терпеть! Ноги с педалей под себя, правой рукой чеку крепежных ремней. Толчок. Кабина уходит вниз. Вихрем, как огромной рукой, меня выбрасывает из самолета. Удар о корпус. Боль. Через секунду взрыв. Разрывая плоть огонь проникает внутрь. Темнота…

Мертвое тело в стропах. Точка в голубом небе. Испуганные взрывом птицы, не оглядываясь уносятся прочь с макушек деревьев. Издалека не видно, как из под шлема, окрашивая все в алый цвет, течет молодая кровь.

Простите ребята. «-1»

 

 

Сорок пятый - виртуальный.

 

Есть ли жизнь на марсе? Тьфу. Есть ли жизнь в нашей виртуальной жизни?

Мы начинаем ее в кабине самолета и заканчиваем там же, не выходя наружу. Или выпрыгиваем только на время, чтобы посмотреть на красоты компьютерной графики из под бежевого купола парашюта.

 

Что интересного можно написать про нашу виртуальную жизнь, кроме полетов, полетов, и еще раз полетов?

Существует ли какая реальность, связывающая то, что происходит между одной посадкой и другим взлетом. Между кнопкой «вылет» и кнопкой «выйти из игры». Вы не задумывались? Ведь, в целом, жизнь – это непрерывная действительность. Так какая она у нас – летчиков, называющих себя мудреным словом «вирпилы».

 

Война. В которой мы живем – это ведь не только воздушые бои. Это еще и что-то другое. Имеющее право на существование. Причем настолько серьезное, что именовать его просто словом «хобби» как-то особо не хочется. Это – жизнь. Другая, своеобразная, в некоторой степени загадочная. Жизнь, которая сплетает в своем образе всё наше внутреннее мироощущение, наши сны, наши мечты, нашу любовь. Она течет постоянно, независимо от того, сидим мы за штурвалом или, выключая компьютер, идем спать. Она продолжает существовать, бой не заканчивается. Мы остаемся в нем постоянно, даже если мы и не замечаем этого. И каждый из Вас чувствует то, что что-то существует неподвластное нашему осмыслению, что-то магическое и подсознательное, ощущаемое только в полной тишине или во сне. И хочется к этому прикоснуться реально, почувствовать и убедиться, что это не сон. Думаете нельзя этого сделать? Ошибаетесь. Мир – это очень необычная шутка, произошедшая с нашим сознанием.

 

У меня есть история, про другой мир, мир виртуальных пилотов. Который так же материален и интересен, как и тот, что мы считаем реальным. Хотите ее услышать? Тогда готовьтесь…

 

 

 

 

Может заведем творческую ветку?

[Graphite]

Автор -R-Erich-Bubbi

 

- Ты уже не лейтенант, Вальтер. Твое дело водить людей в бой и руководить ими ..... ладно !!! Поговорим когда вернусь !! Мотор прогрет , прыгай дружище !!!

 

Фон Клюгенау закрыл фонарь кабины и осторожно спрыгнул с плоскости в весеннюю грязь, стараясь не забрызгать сверкающую новизну самолета.

 

- Жаль что мы не лейтенанты....- пробормотал он глядя вслед оторвавшемуся от земли самолету с необычной раскраской - Удачи тебе , Герхард...

 

Барон поманил переминавшегося с ноги на ногу , на краю ВПП, грустного Заславски. Не смотря на веские доводы кадет был смертельно обижен тем, что Генц не взял его с собой.

 

- Быстро в кабину , парень !!! - рявкнул барон - Вылетаем немедленно !! -

 

- Но двигатели , господин полковник !! Они не прогреты !!!

 

- Их прогрели еще час назад !! Бегом в кабину или мой шланг погуляет по твоей заднице ! Неужели ты мог подумать, что я отпушу Герхарда одного в русскую берлогу ??!!

 

Заславски , уже знакомый с резиновым шлангом барона , стремительно бросился к самолету сокрушаясь на ходу.

 

- Если господин полковник нас увидит, то меня он точно сьест живьем !!!

 

- Это если увидит !!! Выбор у тебя невелик ! Или мой резиновый шланг или зубы твоего полковника !!.. - хохотал ему в спину фон Клюгенау.

 

Через две минуты еще два самолета оторвались от ВПП и с резким набором высоты устремились на восток.

 

 

 

Воздушный бой. Русская зона.

3 апреля 1944г. 09 час. 55 мин.

 

 

Набрав 4000 метров Генц лег на боевой курс. Впервые за последние полтора года он в одиночку летел на "свободную охоту" и слегка волновался. Заваливая самолет то на одну, то на другую плоскость, он внимательно сравнивал местность с картой, хотя знал свой маршрут наизусть.

 

Срабатывала давняя привычка не сидеть без дела при следовании в квадрат охоты. Безделье расслабляет пилота и не всегда он может вернуть себе состояние напряженного ожидания в нужный момент. Генц это знал сам и учил этому своих кадетов. Занимайся чем угодно !!! Сверяй маршрут с картой , вспоминай контуры вражеских самолетов, прикидывай остатки горючего , но только не таращся тупо и вяло на проплывающую под тобой землю.

 

Впереди , восточнее километров на 30-35-ть, тонкой полоской замаячила сегодняшняя цель. Русский аэродром.

С большой долей вероятности можно было утверждать , что именно с этого аэродрома совершает свои ночные вылазки "Черный призрак".

 

- Ну, что же....может ты и не захочеш представиться мне , но я то уж точно с тобой поздороваюсь... - Генц почувствовал как с накатывающим возбуждением предстоящего, в нем начинает закипать бойцовская злость и остался доволен этим.

 

Злость !!! Вот ,что сейчас нужнее всего !! Какую чушь несут разные болтуны не нюхавшие пороху , что бой выигрывают спокойные и уравновешенные. Пусть они играют в шахматы !!!! Резать , пускать кровь, убивать и воевать, должны люди переполненные злобой , всепоглащающей , стоящей на пороге ярости, но не переступающей его.

В такие минуты человек должен получать удовольствие от содеянного , ликовать от убийства , как ликует самец животного овладев самкой. Только убийство должно давать исход этой злобе , как оргазм дает исход тяге самца к самке.

Радость ножа....

Генц радовался и боялся этой злобы. Боялся признаться себе ,что с каждым новым убийством он получает все больше удовольствия от содеянного, раз от раза.... Радость ножа....

Но так уж устроен человек ,что опустившись ниже животного , ибо не убивают они себе подобных, продолжает он терзаться в сомнениях правильности содеянного. Только убивший в себе сомнения становится тем ,кем боялся стать Генц хотя и чувствовал неотвратимость этого.... Радость ножа...

 

- Пора ! С нами бог !! - скомандывал себе Генц и налег тяжестью корпуса на штурвал.

 

Нос мессера клюнул вниз и в пологом пикировании пошел прямо на аэродром русских. Самолет стремительно набирал скорость , уже стали отчетливы видны постройки в жилой зоне русских. Мессер начал возбужденно подрагивать. Генц бросил быстрый взгляд на приборы .

 

- 650 !!! Мало !! Еще !! Еще быстреее !! До 720 -ти !!!

 

В такие моменты , когда земля бешенно наслась в лицо и давящий на уши свист разрезаемого воздуха заполнял кабину , ему всегда хотелось орать от восторга и ощущения собственной силы и неуязвимости. Сегодня он решил не сдерживать себя.

 

- А-ааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа !!!!!!!!!!!!!!!!!! - Генц втопил гашетки.

 

Как порыв ветра пронеслась над русским аэродромом черно-белая касатка - самолет, с дико орущим пилотом в кабине, поливающая свой путь струями раскаленного свинца .

 

- Жрите !! Жрите досыта !! - восторженно орал Генц забирая штурвал на себя. Земля стала быстро отдаляться.

Запоздало тявкнула зенитная батарея. Взгляд на приборы.

 

- Отлично !!! 3700 метров !! Повторим !!!

 

И еще раз "касатка" нырнула к земле, укусила ее огнем пулеметов и вынырнула на высоте 3000 метров. Грудь полковника тяжело и часто ходила под ремнями парашута, руки слегка подрагивали. Восторг немного отпустил его и нахлынуло расслобляющее блаженство.

 

- Хорошо-ооооооо !!!!!!! Как хорошо....

 

Самолет Генца повис на 3500 метров. Открыв радиатор и сбросив обороты он дал машине передышку.

 

- Все ! Хватит ! Я представился по всем правилам этикета, теперь очередь русских ...

 

Мессер почувствовав , что человек им доволен , ответил ровным мурлыканием дигателя.

Вместе мы сила ....мур-ррррррррррр.........мур-рррррррррр.....

 

- Отдохни пока , но не расслабляйся , девочка моя ! Самое главное еще впереди...- Генц похлопал по приборной доске самолета.

 

- Мур-ррррррррррррррррррррррр...........

 

Довольный началом , полковник встал в очень плавный вираж , идя по кругу в центре которого лежал русский аэродром. Он старательно облетал облака , стараясь все время находиться на виду у русских. Генц знал, что сейчас за ним следят сотни глаз, русские решают , что им делать. Взлетать опасно , не взлетать стыдно.

 

- Ну, же !!! Давайте , Иваны !! Отрывайте свои задницы !!! На взлете бить не буду....сегодня мне нужна не победа...мне нужно вас унизить, смачно плюнуть в ваши рожи , что бы вы затряслись от ярости...забыли о приказах ,о целесообразности....что бы желание убить меня заполнило всех вас... Давайте !!!!!!

 

- Ага -аааа !!! Клюнули !!!!! Они клюнули !!!!!!!!!! - истошно завопил Генц видя как от полосы оторвались, один за другим , два самолета и пошли по широкой спирали набирать высоту.

 

Полковник бросил взгляд на часы фиксируя начало драки. Он с интересом наблюдал за действиями русских , пытаясь определить какой бой они захотят навязать ему. Русские не торопились. Держась на значительном расстоянии и не выпуская мессер из поля зрения они потихоньку сокращали разрыв по высоте. Забравщись на 2000-чи метров ведуший русских видимио отдал приказ своему ведомому и Генц заметил как стало увеличиваться расстояние между русскими машинами. Русские пилоты встали в позицию предохраняющую их от стремительной атаки сверху.

 

- Опытные ребята ...это хорошо...- подумал Генц отбрасывая мысль о бум - зуме, понимая ,что расстояние в 300 метров между русскими лишает его гарантированной безопасности при заходе в хвост любого из них.

Атакуй он ведущего , у ведомого будет прекрасный шанс дать залп в хвост мессера. При атаке на ведомого , учитывая что русские внимательно следили за ним, у ведущего будет время встать в боевой разворот и прикрыть своего напарника зайдя в хвост Генца.

 

Самолеты продолжали идти по кругу , как кошки перед дракой, пытаясь прочувствовать слабые места друг друга. Всем троим уже стало ясно, что просто так они не разойдутся, поэтому особо не теропились.

 

- Ла-7...неплохие машины...- Генц наконец разглядел истребители противника и окончательно определился с выбором боя. Маневренный бой на вертикали, как поначалу наметил он, не подходил. Оставался самый сложный,

самый изматывающий вид. Бой за энергию.

 

- Значит забираемся выше...- рука осторожно потянула штурвал на себя. Генц не хотел показывать русским, что начал набор высоты и попытался сделать это как можно плавнее. Пусть себе тащутся потихоньку за ним, может удасться затощить их на 5-6 тысяч.

 

Через пять минут Генц кинул взгляд на приборы и оценил сложивщиюся диспозицию. Его мессер находился на высоте 5200 метров , русские сократили разрыв, но все равно были ниже метров на 500-600. Полковник на глаз определил растояние между ними в горизонтальной плоскости.

 

- Около километра...начнем !!!..

 

Резко отработав рулем направления и элеронами , Генц завалил мессер на левое крыло и бросил самолет в пике, дав двигателю полные обороты.

 

- Рыы-ыыыыыыыы !!!! Уууу-ыыыыыыыыыыыы !!! - радостно взвыла "касатка" предвкушая добычу - Вместе мы сила !! -

 

Стремительно набирая скорость , мессер мчался на перерез русскому ведущему.

 

- Спокойно , Герхард , спокойно...надо подрезать русского прямо перед его носом ,чуть выше ....пусть психанет и даст залп всем бортом...., а потом довернет за мной...доворот на 90 градусов убьет четверть его энергии...у меня будет шанс !!!!

 

Мессер прошел в 20 метрах от носа русского и всего на 3-4 метра выше. Как и предпологал Генц, русский

инстинктивно рубанул короткой очередью, которая мигая трассерами пронеслась под белым брюхом "касатки".

Разозленный такой наглостью немца, русский пилот довернул за мессером Генца, пытаясь достать уходящий ввысь самолет.

 

- Молодец !! Какой же ты молодец !!! - зло похвалил Генц русского - Давай !! За мной , только за мной !!

 

Жадно заглотнув в себя кучу энергии при пикировании , "касатка" почти вертикально уходила в космос и увлекшийся погоней русский потянулся за Генцом. Ежесекундно бросая взгляды через плечо , Генц искустно держал свой мессер с превышением по тангажу на 2-3 градуса выше русского.

 

Пилоту Ла-7 казалось , что еще чуть - чуть , еще миг и немец заполнит перекрестье. Вот !! Вот оно !!

Хвост мессера уже вошел в первое диаметральное кольцо прицела !! Сейчас...сейчас !!!!

И русский , в отчаянной попытке достать врага, все тянул и тянул на себя штурвал....

 

Наттужно ревя, месер упрямо корабкался вверх , начинающаяся дрожь самолета через штурвал передалась Генцу. Теперь они дрожали вместе. Самолет от страшного напряжения , пилот от нетерпения и злости.

 

- Давай !! Давай , милая !! Еще немного !!! Дава-аааай !!! Он устанет раньше нас !!!

 

Очередной рывок головы назад и Генц понял , что русский выдохся. Он еще летел почти вертикально, но по тому как он содрагнулся полковник понял , что энергия его кончилась. Осталось немного энерции. На один миг.

 

И этот миг пролетел. Наступила секунда когда положительная энегрия кончилась , но еще не наступило время отрицательной. Самолет "повис" в воздухе мягко опускаясь на плоскости в горизонтальное положение.

 

Генц остервенело вдавил педаль, чуть не проломив днище. "Касатка" облегченно и обиженно фыркнула и очень аккуратно поменяла направление движения.

 

- Ры-ыыыыыы !! Иуу-уууууу....Спокойно, человек !! Мне же больно !!!

 

Русский был под ним. Генцу даже не нужно было целиться. Фонарь Ла-7 лег точно в прицел мессера.

Их разделяло всего 60-80 метров. Генц увидел молодое , лет 23-25-ти, усатое лицо русского летчика.

Задрав голову он смотрел на него, на Генца.

 

- Молодой...усы наверное для солидности отпустил...- пронеслось в голове.

 

Палец полковника зашевелился нашупывая гашетку.

 

Вот ОН !!! Момент истины !!! Секундное счастье истребителя !!! Миг для которого потраченны долгие годы тренировок и накопления опыта !!! Вот она , твоя маленькая победа в большой войне , полковник !!!! Растворись в ней !! Вкуси ее !! Ты получил свое право на убийство !!! Воспользуйся же им !!! Ведь это так прекрасно !!!

 

Глухо-угрюмо заворчала носовая пушка. Восемь 30-ти миллиметровых снарядов вошли в кабину Ла-7. Рванув штурвал на себя , Генц все же успел увидеть брызги стекла , человеческого тела, приборов , обшивки....

 

Положив самолет в легкое пикирование , Генц поискал глазами второго русского. Второй Ла-7 стремительно уходил в сторону аэродрома , под прикрытие зениток. Туда же , оставляя за собой огненно - дымовой след, падал первый русский с мертвым пилотом в развороченной кабине.

 

- Счастливого пути , ребята...- устало усмехнулся Генц и с наслаждением закурил , успокаивая себя тем, что это грубое нарушение инструкций можно не принимать во внимание, учитывая только что одержанную им победу.

 

-Теперь нужно попращаться...будем вежливы до конца...

 

В четвертый раз , за последние 30 минут, мессер стал набирать скорость в стремительном пикировании.

Проносясь над русским аэродромом "касатка" выплюнула остатки пулеметного боезапаса и несколько раз моргнула габоритными огнями.

 

- Надеюсь ты меня запомнил...хорошо запомнил....

 

Набирая высоту мессер взял направление на запад.

[ROSS_BW_Kuznechik]

"....Набирая высоту мессер взял направление на запад." , слово "запад" вышло коряво, окоченевшие пальцы левой руки Генца плохо держали огрызок карандаша. Правой не было.

Он  вяло посмотрел за окно барака -  занималась стальное сибирсоке утро.

"На работу! На работу!- Выходи строится!!!", прокричал дежурный.

Генц сплюнул и слюна затрещала на лету - "Точно -40" подумал он, вздохнул и тяжело шаркая ногами  медленно поплёлся на плац. 

Изменено 23 октября 2015 пользователем =BW=Kuznechik

[airking]

"....Набирая высоту мессер взял направление на запад." , слово "запад" вышло коряво, окоченевшие пальцы левой руки Генца плохо держали огрызк карандаша. Правой не было.

Он  вяло посмотрел за окно барака -  занималась стальное сибирсоке утро.

"На работу! На работу!- Выходи строится!!!", прокричал дежурный.

Генц сплюнул и слюна затрещала на лету - "Точно -40" подумал он, вздохнул и медленно поплёлся на плац. 

 " Ой, чё ща будет, чё будет..."(с) не помню кто сказал .

 

А почему нет раздела с историями, написанными нами?

 

 

 

 

Может заведем творческую ветку?

Где-то была же, я точно помню - была. 

Изменено 23 октября 2015 пользователем airking

[DMdie]

А вы читали рассказ Олега Дивова? "Бырбырдировщики".

Потрясающий рассказ. Попробую найти на просторах сети или купить, респостну.

[Sayan]

А вы читали рассказ Олега Дивова? "Бырбырдировщики".

Потрясающий рассказ. Попробую найти на просторах сети или купить, респостну.

http://coollib.net/b/287066

Комменты соответствуют содержанию ?

[DMdie]

http://coollib.net/b/287066

Комменты соответствуют содержанию ?

По ссылке увидел один коммент какого-то пафосного хейтера Вообще мимо.

[Jungle]

Не думал что когда-нибудь закончу когда-то начатое, а тут за сутки.. В общем 200?-2016.

 

 

Лётная книжка приснилась мне

Деда, что всю войну на Иле,

Но в этой: "Август, 41-й год" 

Последний вылет. Мысли застыли

 

Год 41-й.. Не может быть!

Он же живой!!! Мама, сестрёнка...

Но сходится всё, и на фото - он

Без орденов ещё гимнастёрка

 

Сам оглянулся - на мне реглан

И чуть жмёт в плечах И-16 мальчишке

С сердцем у горла сажусь в самолёт

Чтоб запись продолжилась в дедовской книжке

 

Задача - прикрытие, глаз не спущу

С горбатой машины воюющей смело

Гордость, переполняет меня

Все деда награды были за дело!

 

Как он уверенно строит заход!

И после атаки внизу чад и пламя

В разрывах зенитных спокойно он

Из пушек работает не уставая

 

Бой на отходе, жестокий, прямой

Из носу кровь от карусели

Скрежет зубовный и матом вой

Так они люто на нас насели

 

Но вроде отбились, идём домой

Перед глазами кровавый колер

Вдруг вижу, низко, идёт с дымком

Деда "семёрка" - счастливый номер

 

А рядом Мессер, что должен упасть - выровнял, 

и потянул над лесом

Ещё немного, и очередь даст, 

В Ил повреждённый, с раненным дедом 

 

Щелчки сухие вместо огня

Патроны закончились в напряжённом бое

И нет никого кроме меня

Только я, Смерть, и они, двое

 

У немца тоже последний залп

Очередь оборвалась резко

А перед глазами уже - вся жизнь

И самолёт к земле отвесно

 

Огонь в кабине, крылья в куски

Вращение бешенное, облака седые

И голос деда через щелчки

Слышен едва:"Спасибо, родные!"

 

Передатчика нет, и ответить нельзя

Дым разрывает глаза когтями

"Счастливо дедуль, я люблю тебя!"

Шепчу обожжёнными маслом губами

 

Крепко рука сжимает штурвал

И на душе вдруг спокойно и резко,

Несётся на встречу, меж берёз и рябин

Расчищеное для меня место

....

Книжка продолжилась

Столько за ней

Подвигов, горя, наша Победа

 

А где-то в России

Умер во сне

Внук, закрывший собою деда...

[loversim]

 

Не думал что когда-нибудь закончу когда-то начатое, а тут за сутки.. В общем 200?-2016.

 

 

Лётная книжка приснилась мне

Деда, что всю войну на Иле,

Но в этой: "Август, 41-й год" 

Последний вылет. Мысли застыли

 

Год 41-й.. Не может быть!

Он же живой!!! Мама, сестрёнка...

Но сходится всё, и на фото - он

Без орденов ещё гимнастёрка

 

Сам оглянулся - на мне реглан

И чуть жмёт в плечах И-16 мальчишке

С сердцем у горла сажусь в самолёт

Чтоб запись продолжилась в дедовской книжке

 

Задача - прикрытие, глаз не спущу

С горбатой машины воюющей смело

Гордость, переполняет меня

Все деда награды были за дело!

 

Как он уверенно строит заход!

И после атаки внизу чад и пламя

В разрывах зенитных спокойно он

Из пушек работает не уставая

 

Бой на отходе, жестокий, прямой

Из носу кровь от карусели

Скрежет зубовный и матом вой

Так они люто на нас насели

 

Но вроде отбились, идём домой

Перед глазами кровавый колер

Вдруг вижу, низко, идёт с дымком

Деда "семёрка" - счастливый номер

 

А рядом Мессер, что должен упасть - выровнял, 

и потянул над лесом

Ещё немного, и очередь даст, 

В Ил повреждённый, с раненным дедом 

 

Щелчки сухие вместо огня

Патроны закончились в напряжённом бое

И нет никого кроме меня

Только я, Смерть, и они, двое

 

У немца тоже последний залп

Очередь оборвалась резко

А перед глазами уже - вся жизнь

И самолёт к земле отвесно

 

Огонь в кабине, крылья в куски

Вращение бешенное, облака седые

И голос деда через щелчки

Слышен едва:"Спасибо, родные!"

 

Передатчика нет, и ответить нельзя

Дым разрывает глаза когтями

"Счастливо дедуль, я люблю тебя!"

Шепчу обожжёнными маслом губами

 

Крепко рука сжимает штурвал

И на душе вдруг спокойно и резко,

Несётся на встречу, меж берёз и рябин

Расчищеное для меня место

....

Книжка продолжилась

Столько за ней

Подвигов, горя, наша Победа

 

А где-то в России

Умер во сне

Внук, закрывший собою деда...

 

Прочитал последний абзац  и даже не стал  читать эти ужасные стихи, да что же такое с людьми то происходит

Изменено 8 марта 2016 пользователем loversim

[ROSS_BW_Kuznechik]

Прочитал последний абзац  и даже не стал  читать эти ужасные стихи, да что же такое с людьми то происходит

Надо только спасибо сказать, что молодёжь такие стихи пишет, а не то,  что повыше - "про немца Генца".

Подрастёт стиль поправит, а посыл верный.

Изменено 8 марта 2016 пользователем =BW=Kuznechik

[Alator]

ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН

/авиатехническая поэма/

 

 

 

ПРОЛОГ

 

Нет, я не Пушкин, я другой,

Еще не ведомый избранник,

По штатной должности механик,

Но с поэтической душой.

 

Хотя моих произведений

Не выпускает в свет ОГИЗ,

Хоть не талант я и не гений,

Но все ж готовлю Вам сюрприз.

 

Я первый раз пишу поэму

И потому прошу учесть,

Что выбрал я большую тему,

И много здесь ошибок есть!

 

Конечно, быть легко талантом,

Когда другой заботы нет.

Ведь если б Пушкин был механик,

То вряд ли был бы он поэт.

 

ГЛАВА ПЕРВАЯ

 

Мой лётчик самых честных правил,

Когда предвидел перелет,

Он за семь дней меня заставил

Готовить этот самолет...

 

Его пример - другим наука,

Но, боже мой, какая скука,

Найти во что бы то ни стало

Дефект - что6ы стрелка не дрожала.

 

Так думал молодой механик,

Готовя к вылету свой "ИЛ".

Слил конденсат, законтрил краник

И командиру доложил.

 

Но вылетать пока-что рано,

Поэтому, мои друзья,

С героем моего романа

Решил вас познакомить я

 

Подобно всем моим ребятам

Он призван был военкоматом.

Забрал повестку, сел в вагон

И, ... в общем, стал военным он.

 

Кто может знать, где наше счастье,

И по какием путям шагать?

Он мог попасть и в моточасти,

Артиллеристом мог бы стать.

 

Но все же волею небес

Попал Онегин в ВВС.

 

Конечно, не по доброй воле

Он стал учиться а Вольской школе.

Увы! Он зря протестовал.

На то ведь есть и трибунал.

 

Сорокоградусный мороз

Не замечал горячих слез.

Весь день с утра и до зари

Учил прилежно "ДБ-З"

 

Легко курсантом быть везде,

Как в Вольске, так в Кзыл-Орде.

 

Так год прошел в воздушном флоте,

Всему конец на свете есть.

Он приобрел любовь к работе

И аттестат по норме "шесть".

 

ГЛАВА ВТОРАЯ

 

Вот мой Онегин на свободе,

Сперва работал на заводе

Потом, хоть горько он рыдал,

Но все же в 1-Й ЗАП попал.

 

Увы! Но в ЗАПе было хуже.

Ом затянул ремень потуже,

И хоть хотелось очень есть,

Пришлось эабыть про норму "шесть".

 

Пока работал на заводе,

Стал "ДБ-З" уже не в моде,

И вот пришлось ему начать

"ИЛ-2" прилежно изучать.

 

И часто, не смыкая глаз,

Почти всю ночь читать "НИАС".

Пока, конечно, не решил,

Что он отлично знает "ИЛ".

 

Среди друзей моих немало

В то время в 3АПе побывало,

Придя затем из ЗАПа в полк

Три дня смотрел на хлеб как волк.

 

Потом, набрав чучь-чуть силенки,

Кричал, что есть не может пшенки.

Но тут, скажу я Вам, во - первых,

Кто мог, неплохо жил в резервах.

 

Один из всех друзей моих

Был год в резервных мастерских.

Завел хозяйство и жену,

Имел пристрастье ко всему.

 

На человека стал похож,

Ну, в общем, "здорово живешь!"

А во - вторых, ЗАП нужен нам

Готовить летчиев к боям.

 

И я с двенадцатью друзьями

Был в тех-бригаде ВВС.

В "очко" играли мы ночами,

Ходили с девушками в лес,

 

В шестом часу ложились спать,

Чтоб утром снова день начать.

 

Я помню славные попойки

Веселых зимних вечеров,

Друзей, сосущих спирт из стойки,

По женской части мастеров.

 

Островский умным был сержантом,

Он быстро женщин покорял,

Знакомил с Гегелем и Кантом,

Потом ликером угощал.

 

И обсудив ряд женских тем,

Ложился с ними спать затем.

 

Веселый, родом из Ростова,

Он мог найти наверняка

Подруг для дней своих суровых

От тридцати до сорока.

 

Семенов, неразлучный с блатом,

Он мог всегда и все достать.

Его и с Бендером Остапом

Не стыдно было бы сравнять.

 

Он посвятил полжизни Джазу

И в этом так преуспевал,

Что покорял всех жещин сразу,

Когда гитару в руки брал.

 

И после шелкового тела

Он дал себе завет один,

Что женщин можно трогать смело,

Когда имеешь сульфидин.

 

ГЛАВА ТРЕТЬЯ.

 

Прости, читатель, отступая,

Увлекся я на этот раз.

Но ты простил, я это знаю

Итак, продолжу свой рассказ.

 

Судьба Онегина хранила,

Ои получил два новых "ИЛа",

Отвертки, трубки, два ключа

И стал рабоать сгоряча.

 

Жизнь протекала очень гладко,

Когда весенюю порой

Пришла большая разнарядка,

И в полк приехал наш герой.

 

Он мог без лишних разговоров

Собрать в неделю пять мотров,

И мог без лишних он речей

Сменить две дюжины свечей.

 

И также техник был примерный,

Чтоб самолет его был чист,

Ему был дан помощник верный -

Владимир Ленский, моторист.

 

Они сдружились понемногу,

В работе обгоняя всех.

Жизнь протекала, слава богу,

Без крика, шума и помех.

 

Казалось, и не быть раздорам,

Но тут пришла в недобрый час

Татьяна - техник по приборам,

Окончившая Тульский "ШМАС".

 

Ефрейтор Ларина Татьяна

Была без всякого изъяна,

Решил единодушно полк.

У нас ведь в этом знают толк.

 

И сколько было разговоров

О ней под плоскостью машин.

Блестели глазки у майоров,

Сверкали глазки у старшин.

 

И командир полка упорно

Твердил, надеясь на успех,

"Любви все возрасты покорны,

Она сильней законов всех".

 

Но равнодушно, без привета,

Она относится к чинам.

Один просвет иль два просвета

Напрасно ходят по пятам.

 

Лишь одного горячим взглядом

Она встречает каждый раз,

Дрожит, когда он с нею рядом,

И отвести не может глаз.

 

Онегин, страстный и плечистый,

Других умней и веселей.

Хоть получал он а месяц чистых

Лишь триста тридцать пять рублей.

 

Но сам Онегин хладнокровно

На красоту ее глядит.

И сердце бьется очень ровно,

И не теряет аппетит.

 

Хоть на погонах по Амуру,

Увы, не всем дано летать,

Технарь ведь робкая натура

(Не те харчи, не та культура) -

Глубоких чувств им не понять.

 

Слаба техническая кровь,

И не доступна ей любовь.

 

ЧЕТВЕРТАЯ ГЛАВА

 

Скользит луна по небосводу,

Гуляет ветер под окном,

Предвидя летную погоду,

Весь лагерь спит спокойным сном.

 

Не спится лишь одной Татьяне.

Она сидит и как в тумане

Вдруг видит милые черты...

Онегин, Женя, это ты?

 

Но нет. Лишь ветер завывает,

О чем-то шепчутся кусты...

Печально Ларина вздыхает -

Одни мечты, одни мечты.

 

Душа горит, полна тревоги,

Владеть собой уж нету сил!

Дневальный, дайте мне бумаги,

Перо и скляночку чернил.

 

Окно спокойно отворяет,

Весенний воздух свеж и чист,

Коптилка нежно освещает

Её письмо - тетрадный лист.

 

"Я Вам пишу! Чего же боле?

Что я могу еще сказать?

Все решено: я в Вашей воле,

Готова жребий свой принять.

 

Вы - светлый луч среди ненастья,

Чисты, красивы, как кристалл.

Быть с Вами, Женя, это счастье.

Короче, Вы - мой идеал.

 

Я вся горю, полна сомнений,

Да и в душе полно огня.

Не знаю, может быть с презреньем

Вы отвернетесь от меня.

 

Я Вас ждала, о Вас мечтала,

Так не останьтесь Вы глухи!"

И там же много написала

Различной женской чепухи.

 

Письмо угольником свернула,

Вписала адрес и... уснула.

 

ПЯТАЯ ГЛАВА

 

Весна, механик торжествуя,

Сливает тихо антифриз.

Вдали комиссию почуя,

Усердно драит верх и низ.

 

Рвет из портянки отепленье,

Глядеть не хочет МЗС.

Пора Любви и вдохновленья

Уже началась в ВВС.

 

И как-то раз в начале марта,

Хваля красавицу весну,

Владимир Ленский шел со старта

И встретил девушку одну.

 

Он пять ночей не знал покоя,

Шатался чем-то удивлен,

Не мог понять, что с ним такое,

Потом решил, что он влюблен.

 

Предмет его горячей страсти

Хорошей девушкой слыла.

Она была неделю в части,

Большую радость принесла.

 

Но он, увы, не знал об этом,

Писал ей нежные стихи,

Носился с пламенным приветом.

С любовью шуточки плохи.

 

Она вначале так радушно

Лечила боль сердечных ран,

Что полк решил единодушно -

У них получится роман.

 

Но Тане скоро надоело.

Он был застенчив, не речист,

К ней подойти боялся смело,

К тому же - только моторист.

 

Он это тоже вскоре понял,

Однако, продолжал роман.

Но все ж его так скоро донял

Всевозвышающий обман.

 

И сердце Ленского немело,

Он заболел и занемог.

Ревнив и злобен как Отелло,

Найти соперника не мог.

 

И зачехлив однажды спарку,

Владимир Ленский мчится к парку.

Он должен всё ей объяснить.

Пусть скажет: "Быть или не быть".

 

И вдруг он вздрогнул в изумленьи,

Сказать не может ничего.

Она стояла в отдаленьи,

И с кем? - с механиком его.

 

Они смеялись, жали руки,

И взгляд ее был очень мил.

Онегин с видом, полным счастья,

Ей тоже, что-то говорил.

 

"Теперь я вас отлично вижу!

Поймал их вместе наконец.

Онегин, Вас я ненавижу!

Онегин, знайте, Вы подлец!"

 

И грудь его клокочет мщеньем,

И стонет тронутая честь.

И бросил он врагу с презреньем

Торцовый ключ на трицать шесть.

 

К ним подбежали их друзья,

Но поздно - помирить нельзя.

 

Такого дерзкого удара

Нельзя спокойно перенесть.

Друзья, отлично. У ангара

Я буду ждать Вас ровно в шесть.

 

ШЕСТАЯ ГЛАВА

 

Надев суконные пилотки,

Набросив на плечи шинель

И намотав в грязи обмотки,

Друзья явились на дуэль.

 

Враги! Давно ли вместе были,

Свой старый мыли аппарат.

Враги! Давно ли вместе пили,

Как с другом друг, как с братом брат.

 

Одни страдания и муки

Равно терепели вместе вы.

К чему дуэль? Пожмите руки,

Забудьте это. Но увы!

 

В руках блеснули пистолеты

И ярко - красные ракеты,

Пронзив эаоблочную высь,

Со страшным воем пронеслись...

 

Онегин знал, что по роману

Он в этой схватке победит,

И, если в книгах нет обмана,

То моторист его убит.

 

Терзаясь страхом и сомненьем

Сказать "прощай" он захотел.

Но вдруг увидел с изумленьем,

Что Ленский тоже жив и цел.

 

Они опять на место встали,

Еще достали по одной,

Но им стреляться помешали:

Пришел из штаба вестовой.

 

Что, к командиру вызывают?

Да, друг, пропали мы теперь.

Пришли, и робко открывает

Владимир Ленский в штабе дверь.

 

Он получил большую взбучку

За самовольную отлучку,

За хулиганство и стрельбу,

И был посажен на губу.

 

Онегин, грустный и печальный,

Проходит тихо в кабинет.

Глядит сочувственно дневальный,

Ему ведь только 20 лет.

 

"От Вас, Онегин, я, признаться,

Таких вещей не ожидал!

Чтоб с подчиненными стреляться,

На всю дивизию скандал!

 

И чтобы не было такого...", -

Тут на минуту он умолк.

Подумал и сказал сурово:

"Перевожу в соседний полк".

 

ЭПИЛОГ

 

Как жаль, что Пушкин умер рано,

Ведь если б знал он техсостав,

Ои посвящал бы им романы

В 12 - 20 - 30 глав.

 

Но Пушкин жил в туманной дали

Тому назад сто с лишним лет.

Тогда на небе не летали,

Тогда хватало и карет.

 

Меня нередко подгоняют:

Пиши еще, еще пиши!

И уж не редко называют

ПОЭТ ТЕХНИЧЕСКОЙ ДУШИ.

 

 

[JacobVR]

А если все же по предложенной теме, то творчество — это несомненно широкий спектр занятий. человека вдохновленного чем-то или кем-то. Когда хочется поделиться с Миром своими наблюдениями, умениями, вопросами или напротив, чему-то научить через свою собственную призму понимания, не настаивая на своей точке зрения, как исключительной, но имеющий право на существование. Творчество дает человеку развитие духовное. моральное, душевное, а если оно подкрепляется материально — вдвойне приятно, что часто стимулирует на дальнейшую работу. Творчество человека облагораживает, поднимает на некую ступень, где он может без препятствий обратиться к неким силам, к энергиям, ведающими вдохновением. Творчество, это и ответственность перед человечеством, взрослым и детским, потому что Его Величество Слово, прочитанное в той или иной ситуации, может стать как позитивным, так и отрицательным., и оказать влияние на всю последующую жизнь индивида. Автор должен развиваться, быть человеком современным, ищущим, новаторским, но не отрываясь от корней, суметь донести некую истину, правило, которое позволит уму неокрепшему твердо стоять на Земле, ценить любовь, дружбу, порядочность, трудолюбие, уважение к старшим. Находясь в творческом процессе, человек учится летать, создавать и уничтожать Миры, предсказывать будущее и обращать внимание на тонкие вещи, которые мы в круговерти бытия не замечаем — как отражаются в капле росы облака, с какой любовью светятся глаза матери... Творчество — это ежедневный труд, приносящий радость, это величайшая благодать, которую мы открыли для себя однажды. 

[VPK_CARTOON]

Моя история-быль. Написана давно. Публикуется впервые )

 

                                                                                                                                                                                    ПУП

 

 

В то беззаботное лето мы с друзьями отдыхали в Алуште. Как и большинство молодых бездельников, которых в 90-е по причине доступности цен к морю съезжалось великое множество, время мы проводили весело – знакомились, танцевали,загорали. Молодость и жизнь казалась бесконечной и беззаботной. Удача благоволила и ничто не могло поколебать уверенности или хоть на минуту задуматься в незыблемом устройстве мира, который крутился вокруг своей оси и эта ось, конечно был – Я. Да что там какая-то ось. Пуп Земли.

 

Изрядно нагулявшись мы остановились на набережной и смотрели на неспокойное море, от которого шел приятный вечерний бриз.

Мой друг, заметив неспешно идущую молодую особу, щукой увязался за ней, оставив меня глядеть на красивые, высокие волны. Возникло желание прыгнуть в их мощные объятия и почувствовать силу, с которой они поднимают тебя высоко и тут же устремляют вниз – это же бесплатные природные американские горки ! Плавал я уверенно, да и какие сомнения могут быть у Пупа Земли, регулярно изнуряющего свое тело тренировками ?!

 

Быстро сбросив футболку, разбежавшись по волнорезу, перепрыгнув накатывающую волну, я сиганул в прохладное море.

Вдоволь, до легкой усталости я катался на волнах, взлетая вверх и съезжая с гребня вниз.

Не знаю сколько прошло времени. Может 10, может 15 минут…Вечерело, усилился ветер и, как мне показалось, волнение стало больше. Пора и на берег. Уверенно я доплыл к полосе прибоя и вспоминая наставления из какой-то книги – «при выходе на сушу держись на волне, а при уходе в море  - под волной», несколькими сильными гребками, стараясь удержаться на волне, я рванул к берегу. Как я ни старался, удержаться на идущей волне никак не удалось, она прошла, а предыдущая, отбившись от берега ,всей своей мощью, как лавина, потащила меня назад и вниз. Откатившись назад я перевел дыхание и со следующей подходящей волной попытался, но уже более интенсивно, повторить «заход».

Результат тот же, только сил осталось меньше…Третья попытка только ухудшила положение. Поднявшийся ветер, срывая шапки с волн, нес над водой плотную росу и мелкие брызги, из-за которых вместе с воздухом, который я жадно ловил ртом, в легкие попадала соленая вода и совсем сбивала дыхание. «Успокойся.Не ссы.Что делать?», говорил разум, а в глубине души, по мере того как я не находил решения, зарождалась  паника, лишая сил и способности мыслить. «Вон конец волнореза.Надо подплыть к торцу со стороны моря и попытаться на волне на него заскочить». Теряя силы поплыл назад, дальше в море, к краю волнореза. К этому моменту, потеряв почти все силы, задыхаясь, нахлебавшись воды и борясь с приступами рвоты, организм сохранил способ немного мыслить. Оказавшись у торца и посмотрев на волны ударяющиеся о волнорез я стал пристраиваться на волну. В последний момент, глядя на обнажающиеся отливной волной металлические петли и поросшие водорослями острые мидии, я тпрянул назад, потому как понял что даже сгруппировавшись и закрыв лицо от удара, меня просто на лапшу протянет вниз по этим ракушкам.

Отплыв от волнореза я подумал что вариантов нет. Тело уже с трудом держалось на воде, усугубляли ситуацию рвота и желудок, полный противной мутной воды. Дыхания фактически сбилось в ноль. Только судорожные попытки поймать ртом «кусочки» воздуха.

«Все…Это Все, парень.Мама…Вот меня маленького дедушка подсадил на турник…Вот мне наконец-то сделали лук и стрелы из вишни…» Опустившись под воду я открыл глаза и смотрел в мутную воду, качающиеся зеленые кусочки водорослей.

•  

«ВДОХНИ ВОДУ» услышал я свой тихий голос. «ВДОХНИ ВОДУ»…

Немного приоткрыв рот я набрал в него воду и вдруг, в этот самый момент, где-то в глубине груди или самой души вспыхнула спичка или что-то похожее на бенгальский огонь. Оно обожгло все внутри, все естество мое, то , что называется душа, воспротивилось КОНЦУ и я опять вынырнул. Как будто какой-то резерв разрядившейся батарейки стал доступен для последнего звонка.

Осмотревшись я обратил внимание на причал для судов, находящийся с противоположной стороны. В самом конце его болтались на цепях, подбиваемые волнами, огромные автомобильные покрышки. Во она, моя последняя попытка – «Надо плыть дальше в море, к концу причала и поймав самую большую волну, попытаться ухватиться за покрышку!»

Другого плана не было. Желание жить заставила тело , просто еле-еле шевеля ватными, обессиленными  руками и ногами, как креветка «отталкиваться» в сторону моей надежды.

Кое-как доплыв до конца причала, я убедился в реальности своего замысла. Самые большие волны не просто доставали до покрышек, они их подбрасывали. Мне нужно было оседлав верхушку, схватиться за спасительное колесо ! В обычном состоянии я бы сделал это 9 раз из 10, но сейчас, переохладившись, нахлебавшись воды в состоянии крайнего физического истощения у меня была только одна попытка.Только одна. На большее меня бы не хватило. Пытаясь собрать оставшиеся силы я терпеливо ждал «царь-волну».Если еще пять минут назад они меня убивали, то сейчас только они могли меня спасти и чем больше, тем лучше. Некоторое время ушло на то чтобы визуально определить, до какой высоты достают волны определенного размера. Еще раз убедился, что нужна самая большая. Ее стало видно издалека, она неслась горой, просто «царь волна». Когда она подходила я что есть сил в верхней точке сделал рывок и все таки ухватился двумя руками за колесо. Тут же, не доверяя рукам, чтобы не повиснуть в воздухе я забросил ногу внутрь. Вода провалилсь вниз и я оказался болтающимся на колесе. Надо попытаться забираться по цепи вверх, на причал. Мысль о том что надо лезть вверх по скользкой, ржавой, поросшей водорослями цепи приводила в ужас. Понимая что в таком состоянии долго не провисеть пришлось, отдышавшись минуты полторы-две, начать «подъем». Страх сорваться заставлял сцепив зубы , засовывать пальцы рук и даже ног в  звенья цепи а карабкаться, карабкаться. Когда я поднявшись по цепи, перекатился на бетонную поверхность пирса, сил , кроме на то чтобы лежать не было. Помню первая мысль в моем невесомом теле была – «Какой ветер.Хоть бы не сдуло вниз» .

 

Издали донесся какой-то крик. Повернув голову в сторону источника я увидел шатающегося мужика в морской фуражке, который матерился - « А-ну блядь, какого хуя, сцука нажрался, пошел нахрен. Нельзя сюда!» Видя мое беспомощное положения он, распаляясь, размахивал руками и я больше всего боялся что он сейчас сбросит меня назад в море. Это было легко, просто меня катнув в сторону. С трудом выдавливая слова я тихо пытался ему что-то объяснить.Наверное я и правда был похож на вусмерть пьяного. Он орал – «Иди отсюда», а я не мог идти, я даже не мог встать на ноги. С трудом мне удалось подняться на «карачки» и медленно выползти на набережную. Не помню сколько я там просидел. Я просто полулежал, облокотившись на дамбу, впитывая в себя накопившееся за день тепло камня.

 

Через время я побрел домой, откуда не выходил два дня. Когда я наконец вышел, это уже был другой человек. Вроде я, но другой ! Я стал замечать как красиво шевелится листок на ветру, как чудесно ругается матом человек в очереди .  Каждое проявление жизни стало казаться прекрасным и удивительным. Но самое интересное что ось вокруг которой вертится весь мир переместилась из меня куда-то далеко в сторону, оставив меня  с осознанием себя просто частью большой вселенной, в которой я просто песчинка в вечных часах времени.

Наслаждайтесь каждым моментом. Уважайте и любите )

[DiFiS]

Хорошо написал. Мне думается у многих за жизнь случаются свидания со смертью, заставляющие по новому любить жизнь.

[Zep]

Просто замечательно! Пишите и не думайте, что что-то не так.

Я давно хотел открыть подобную рубрику в журнале "Виртуальный Пилот". Так что =Велкам!=.

А к  VPK_CARTOON обращаюсь с просьбой-предложением - дать согласие на размещение его рассказа в нашем журнале.

Можете ответить здесь или написать в личку.

[VPK_CARTOON]

Да ради бога, только укажите авторство и что это правда. Без украшений.

[Zep]

Спасибо!

А как же без авторства, фото бы ещё!? 

[DiFiS]

случайно прочитал. понравилось и решил поделиться. не совсем про авиацию, но как-то заразно трогает )

 

 

То, что Вовка в итоге обнаружил себя на бетонке, являлось вполне закономерной неожиданностью.

Ряд событий и обстоятельств предшествовали этому, потихоньку наполняя стакан мироздания. Капля за каплей, до тех пор, пока переполнившись, тот не начал угрожающе крениться на бок — для того, что бы в конце-концов обрушиться, выплеснув на свободу происшествие, навсегда изменившее вовкину жизнь.

Шел второй месяц лета.

Одноклассники и друзья были распиханы жаждущими свободы родителями по бабушкам, деревням и лагерям. Школьный ранец, с размаху заброшенный в угол комнаты, ни много ни мало, прямиком из последнего дня весны, тихой бомбой тикал до августа. Это уже в самом конце сезона он проснется взрывом летнего домашнего задания, разнося на мелкие кусочки несчастный детский разум, тужащийся в попытках вспомнить то, что в него напихали заботливые учителя в течении прошлого года. Практически, прошлой жизни, если уж на то пошло.

Но до этого был еще целый месяц. А пока…

Пока что, проснувшись, можно было никуда не торопится. Поваляться под одеялом, разглядывая потолок. Лениво сползти с кровати, включить телевизор, вернуться в теплую, смятую постель с джойстиком от игровой приставки и постреливая в разнообразных монстриков, размышлять: Есть ли в холодильнике апельсиновый сок, или придется заваривать чай?

Против чая, впрочем, Вовка ничего не имел. Вдоволь навоевавшись, своей Священной Волею Игрока он заставил замереть на цыпочках весь мир Игры, поставив на паузу Смерть, Хаос и Разрушение и шлепая босыми ногами, отправился на кухню.

Апельсинового сока небыло, но нашелся ананасовый. Бессовестно присосавшись губами к горлышку тетрапакета («Вовка! Сколько раз говорила, наливай в кружку!») он подошел к окну, оперся на теплый пластик подоконника и выглянул наружу.

«Сходить к водоканалу? Взять удочку, вдруг поймаю что-нибудь? Только надо уток отгонять, утки наглые...» Мысль не казалась особо вдохновляющей, но скука гнала прочь из дома, не давая засидеться в четырех стенах.

Приняв решение, он наспех позавтракал, собрался и вышел на улицу. На водоканал его, впрочем, хватило недолго: Утки, раскормленные, жирные, не давали толком найти спокойное место, где можно было бы порыбачить. Стоило Вовке закинуть снасть, как деловито, по семейному, подплывала целая флотилия, легким покрякиванием намекая, что неплохо было бы покрошить им хлеба. Ловить рыбу это не помогало.

- Уу, раскормили вас тут! - Погрозил Вовка кулаком уткам. Но утиный флот нельзя было поставить на паузу или расстрелять из гранатомета, установив себе бесконечное количество зарядов, от того пришлось принять поражение и ретироваться.

Закинув удочку домой, он прогулялся до стадиона. На футбол со сверстниками рассчитывать не приходилось, но он точно знал, что старшие, десятиклассники, а то и студенты, обычно тренируются здесь в управлении дронокоптерами. Вовка не ошибся: несколько человек, в шлемах и с пультами сидели, неподвижно застыв на скамеечках, а над стадионом, выписывая невозможные пируэты, отчаянно жужжали огромные мухи из металла и пластика.

Он постоял некоторое время, наблюдая за полетом винтокрылых машин, наполняясь легкой, восхищенной завистью. Хотелось уметь управлять таким дроном не хуже, чем старшие. Хотелось летать свободно, как это делали аппараты над стадионом. Кто пробовал, говорил, что в шлеме с очками и перчатках управления, ты чувствуешь себя единым целым с управляемым аппаратом.

Хотелось попробовать.

Вовка вздохнул. Все, что было в его распоряжении — прошлогодняя игра для приставки, симулятор управления спортивным дронокоптером.

Кто пробовал, говорил, что это было не то.

Что бы не расстраиваться, он отвернулся от стадиона и тихонечко побрел, глядя себе под ноги. Приставка осточертела, интернет пестрел дурацкими сообщениями от одноклассников из серии «Ура я подоил корову, а коза Нюрка лягнула соседа, дядю Мишу!», месть уткам еще только вызревала в голове, таясь в виде сумрачного пожелания, а телевизор, в коротких перерывах, между попытками что-то Вовке продать, не радовал ничем, кроме повторов серий «Звездной Бури». «Буря», по общему мнению всех вовкиных сверстников, была «Вещь», но повторы пустили слишком рано, и пересматривать их еще не хотелось.

Поэтому, решение, при виде знакомого забора из оцинкованного гофра, замаячившего на горизонте, было принято мгновенно.

Пройдя вдоль ограждения до потайного места, Вовка потянул на себя лист металла, что ничем не отличался внешне от прочих. Не закрепленный, тот легко поддался, открывая путь, и мальчишка скользнул в просвет, для того, что бы очутиться на другой стороне.

На бетонке.

Зажмурившись под ярким солнцем, он окинул взглядом представшую перед ним картину. На старом, заброшенном аэродроме, вымощенном бетонными плитами, спали самолеты. Огромные, пассажирские и малые, спортивные и тренировочные. Винтовые, турбовинтовые и реактивные. Кто-то из одноклассников говорил, что если потратить часа два, то можно дойти до мест, где стоят боевые истребители. И уже совсем шепотом, рассказывали о дальних углах комплекса, где отдельные исследователи встречали совершенно уж необычные модели.

«Экспериментальные!» - Раскатывался тот шепот эхом от человека к человеку во дворе. «Экспериментальные» - Можно было найти потом это слово в сети, роясь в последних слухах. Вот только картинок никогда не было. И это странно, что не было картинок: Ведь чего лениться, казалось, возьми, да и сфотографируй на телефон, осчастливь людей. Но нет же, никто ничего не выкладывал…

Бетонка была огромна. Простираясь к горизонту белоснежной колыбелью, она баюкала спящие на ней самолеты, ласково шептала им шелестом травы, что густым зеленым мехом проросла меж стыками плит на спине земли. Насвистывала ветром, заботливо обдувая перегретые солнечным светом спины фюзеляжей. Накрывала сверху голубым одеялом неба, выкрашенным в цвет самолетного брюха, заботливо подкладывала под голову ватные подушки облаков, что приплывали откуда-то, полными снов, и легкими, опустошенными уплывали в никуда.

Лошади спят стоя.

Самолеты засыпают, не складывая крыльев.

Вовка взял наугад направление и теперь неторопливо брел, попадая из тени в тень, будто заблудившийся птенец, что пытается по размеру распахнутых над ним крыл определить своих родителей. Обходил стволы и лапы выпущенных шасси, что попирали резиною колес бетонные плиты. Чутко прислушивался к скрипам и шорохам вздыхающего во сне металла. Вглядывался в иллюминаторы салонов и пыльные фонари кабин. Сам не понимая, чего ищет, вычитывал бортовые номера и буквенные обозначения на поверхностях дремлющих машин, как мог бы вычитывать дорожные знаки заблудившийся лесной зверек, открывший для себя автостраду, построенную людьми. Понятного было в них мало, от того душа наполнялась благоговейным трепетом: Казалось, в расположении символов был какой-то ответ, на давным-давно замучивший Вовку вопрос, и если обойти всю бетонку по особому маршруту, да всё прочитать, то сразу станет просто и понятно и легко, и небо с облаками приблизится, для того, что бы шепнуть на ухо секреты воздушных снов...

Зачарованный изученным шифром, ошалев от колыбельной аэродрома, он вышел на широкий просвет и понял, что попал на Перекресток Четырех Великанов, или попросту, Четверку. Здесь, на месте, откуда отправлялись все экспедиции вглубь бетонки, четыре огромных грузовых самолета, стояли носами друг к другу, будто старые, верные друзья, решившие никогда не расставаться. Грузные, чуть горбатые фюзеляжи Титанов, возвышались серыми горами над другими обитателями сонного царства. Широкие крылья, бугрившиеся бицепсами турбомоторов, щедро прикрывали меньших собратьев от солнца и дождя.

Стекла кабин блестели хмуро и трезво.

Вовка тихонечко выбрел на просвет, и встал посередине. От ощущения, что все четверо смотрят на него, засосало под ложечкой — а сомнений в том, что смотрят, у Вовки не было. Задрав голову, он попытался рассмотреть, есть ли там, в кабине, хоть что-то: Воображение подрисовывало великану взгляд, суровый и недовольный, и под тем взглядом уже становилось совсем неловко, да так тяжело, что и шагу ступить нельзя было назад.

«Я выдержу». - Решил он про себя. Стиснул зубы, развернул плечи, выкатил грудь колесом. Сжав кулаки, дерзко глянул в ответ - «Вот он я! Не боюсь тебя!»

Замерла трава, затих ветер. Приостановили свой бег тучи, и казалось, даже солнце затаило дыхание, наблюдая поединок мальчика и великана.

Что-то клюнуло Вовку прямо в макушку.

От неожиданности он ойкнул, схватился за голову и недоуменным взглядом уставился на что-то маленькое и блестящее у себя под ногами.

Гайка. Это была обычная металлическая гайка, размером с горошину.

Где-то наверху тихонечко захихикали. Среагировав на звук, он поднял взгляд вверх, что бы успеть увидеть замах, бросок, хитрющую ухмылку и озорной блеск глаз.

Вторая гайка ткнула Вовку в ключицу, прохладно и жестко.

- Эй! Ты чего кидаешься?! - Возмутился он.

Девочка, что расположилась на крыле одного из Титанов, запустила руку в стоявшее рядом с ней ведро. Достала пригоршню гаек, болтиков, шайб…

- Скучно. - Доверительно сообщила она и прицелилась в Вовку в третий раз.

Вовка вскипел. Сорвавшись с места, он вприпрыжку рванул в тень под крылом, где с самолета на самолет были построены переходы и лестницы из досок, стальных балок, кусков обшивки — до самого верха, где вся эта конструкция упиралась в плечо Великана. Пулей взлетев наверх, раскрасневшийся, злой, сопя как паровоз, он шагнул на поверхность крыла.

Обидчица сидела на самом краю, как ни в чем ни бывало, прислонившись спиной к обшивке турбомотора. Сделав несколько глубоких вдохов, что бы выровнять сбитое дыхание, Вовка подошел к ней вплотную.

- Ты чего кидаешься? - С угрюмым видом повторил он свой вопрос.

Теперь, когда он был неподалеку от странной девочки, а та почему-то не горела желанием убегать, дальнейшее было не совсем понятным.

- Скучно. - Повторила она и подняла на Вовку свои темные, серые глаза. И кулаки его разжались.

Скука совсем не читалась на мордашке маленькой задиры. Скуку Вовка знал хорошо, и легко распознавал в любом взрослом, когда тем приходилось объяснять Вовке какие-нибудь Важные Но Очевидные Вещи. То же, что он увидел в поднятых на него глазах, было ему знакомо ничуть не меньше. Так смотрел на него Димка, за пять минут до окончания контрольной, понимая, что не успевает решить последнюю задачу. Или Серега, стоящий над останками разбившейся авиамодели, с бессмысленным пультом в ослабших, вялых руках.

У девочки что-то не получалось. И ее это очень расстраивало.

Вовка вздохнул.

- Чего ты тут делаешь вообще? С ведром каким-то… Зачем тебе это? - Он кивнул, указывая подбородком на ведерко с металлической мелочью на донышке.

- Хороший вопрос. - Живо подхватила девочка, явно обрадовавшись диалогу. - Я знаю, зачем мне это, но не совсем понимаю теперь, что с этим делать. Скажи, гуманоид, у тебя имя есть?

Вовка опешил. Так его еще никогда не обзывали за всю его долгую, двенадцатилетнюю жизнь... На секунду, он даже пожалел, что не дал девчонке тумака за гайки.

- Сама ты… гуманоид. А я — Вовка. - Снова нахмурился он.

- Чисто технически, на данный момент я гуманоид, верно. - Та даже не обиделась в ответ. - Вовка, значит… Владимир, Вольдемар, Влад…

Поняв, что воспринимать ее слова, как причину для обиды нет смысла, он махнул рукой, поддернул шорты и присел рядышком, на самом краю, опасно свесив ноги в воздух.

Горячий металл обжег узкую полоску кожи, между краем шорт и бездной под крылом самолета. Вовка стерпел.

- А тебя как зовут? - Тихонько спросил он, поглядывая на тех двух великанов, что были ему видны с этого крыла. Казалось, что смотрят они неодобрительно на мошек, забравшихся на плечо их товарищу.

- Нуууу… - Девочка запрокинула голову, сосредоточенно изучая проплывавшее мимо облако. - Ты можешь называть меня Звездная Девочка. Или Мультипланарный Ребенок. Или Дитя Сингулярности. Или Рожденная Под Пятью Звездами. Или…

«Сумасшедшая?» - Вовка озадачился, глядя на сидящую рядом с ним девчушку. Как выглядят сумасшедшие, он не знал, но девочка выглядела точь в точь, как любой нормальный ребенок: Джинсы, грязные кеды некогда красного, а теперь кирпичного цвета, черная мальчишечья футболка и ворох каштановых волос. Вовка даже решил, что она, наверное, красивая, вот только много кривлялась: Мимика девочки была очень быстрой, живой, любое слово сопровождалось жестикуляцией рук и новым выражением лица.

Больше всего его впечатлили глаза.

Огромные, серые, похожие на мокрую гальку со дна реки, полные лукавого озорства… Не то, что бы Вовка в свои двенадцать хорошо понимал, что такое «лукавое озорство», но то, что она «не скучная» - понял сразу.

Вот только сумасшедшая, или нет — стоило разобраться.

- А… нормальное имя у тебя есть?

Девочка задумалась. На мгновение замерла, дав рассмотреть себя в покое. Вовка решил, что если бы не глаза, и конечно же, не гайка — никогда бы не обратил внимания на нее. Это было так же очевидно, как и то, что гайку она бы в него обязательно кинула.

- Есть. Где-то дома лежит, кажется. - Решительно заявила Рожденная Под Пятью Звездами.

Вовка прыснул.

- Чего ты ржешь? Не веришь? - Девчонка возмутилась, вскочила за ноги и схватив его за руку, потащила к лестнице. - Пойдем искать тогда, раз не веришь!

Все это запутало его окончательно. Пока они спускались на землю, Вовка еще некоторое время рылся в голове, пытаясь вспомнить, что взрослые рассказывали про сумасшедших. Но Дитя Сингулярности так торопилась, спускаясь по хлипким доскам, что все умные мысли вывалились из головы, сменившись простым, но очень сильным желанием не потерять равновесие.

Окончательно Вовку добило то, что «домой» девочка потащила его не в сторону забора, а вглубь бетонки.

- Ээй! Ты куда меня тащишь, дома там! - указал он большим пальцем себе за спину, делая большие глаза на спутницу.

- Да. - Она довольно улыбнулась. - А я живу — там!

И Мультипланарный Ребенок махнула рукой в сторону горизонта.

Все вопросы о том, сумасшедшая она или нет, у Вовки отпали. Не потому, что он что-то для себя решил, а потому, что теперь это было не важно. Упустить возможность побывать дома у человека, живущего на аэродроме?

Да вы, видно, с ума сошли.

Идти пришлось недалеко. Метрах в трехстах от Перекрестка Четверки пряталось небольшое сооружение, собранное из той же оцинкованной гофры, что и забор. У дверей сторожки, красовался пляжный зонтик, под которым, в шезлонге, задрав кверху куцую седую бороденку, спал старик в ремонтном комбинезоне и кепке.

- Если самим искать, то очень долго будет. - Заявила метательница гаек, прищурившись на спящего старика. - В таких делах никогда не помешает помощь…Она набрала в грудь воздуха.

- Деееед!!! Деееед БОРОДЕЕЕЕЕД!!!От дикого вопля заложило уши. Вовка ошеломленно повернулся к Звездной Девочке, но успел заметить, как старик в комбинезоне, от неожиданности замахал руками, и сам чуть не свалился с шезлонга. Лишь зонтик, оказавшийся на его пути, предотвратил неминуемую катастрофу.

- Ты совсем очумела, Настька! - К странному старику явно вернулся дар речи. - Я ж тебя выпорю!

- Во. Точно. Настя. - Девочка согласно кивнула, и бросила на Вовку лукавый взгляд, искоса. - А я-то думала, куда его положила…

- То ты гайки кидаешь, то ты орешь. - Поведение Насти казалось ему странным. - Дедушка старенький же. А вдруг сердце? Так нельзя…

- Это же биоробот? - Настя явно удивилась. - Что ему будет? Я его просто собрала таким, с виду старым. Крепкий он, не переживай, не рассыпется.

- Рассыпаться не рассыпется, но ремня может и всыпать. - Едко заметил Вовка, не особенно поверивший в «биоробота».

- Неее, я его на любовь и заботу запрограммировала. - Она отмахнулась. - Родители сбежали, кто-то же должен… Деда, у нас кушать есть чего?

- На плите, в сковородке. - Старик вновь устроился на шезлонге, прикрыл кепкой лицо и бодро захрапел.

- Ты голодный? - Настя повернулась к Вовке, вопросительно приподняв бровь.Он прислушался к себе, и вдруг понял, что с момента завтрака уже прошло прилично времени.

- А можно? - Опасливо косясь на старика, поинтересовался он.

- Нужно!

Настя распахнула дверь и вихрем ворвалась в сторожку. Вовка опасливо заглянул следом. И понял, что не прогадал, решив отправиться к ней в гости.

Больше всего помещение смахивало на мастерскую. В дальнем углу находился верстак, живописно украшенный беспорядочно разбросанными инструментами, мелкими деталями самолетов, россыпями электронных микросхем, пучками разноцветной проводки. Разнообразные штуки, каких Вовка никогда не видел, свисали со стен этого угла, с потолка... Тут же, штабелями громоздились загадочные пластиковые ящики, соблазнительного цвета хаки. Вольготно развалившись у одной из стен, красовался массивный, хотя и побитый жизнью, кожаный диван. В порезах, прожженных дырах от сигарет, прикрытый неряшливо брошенным лоскутным одеялом, словно шотландским килтом, этот ветеран слоновье-носорожьих войн источал цинизм и искреннее презрение ко всему миру.

Диван Вовка зауважал с первого взгляда.

Еще, из достопримечательностей, было несколько разнокалиберных табуреток, явно прослуживших под руководством дивана всю свою жизнь, пыльный журнальный столик со стеклянным кофейником, полным окурков, электроплита и пара настенных кухонных шкафчиков, угрожающих обрушится со стены в любую секунду. С другой стороны комнаты, непримиримым врагом дивана, возвышался дубовый платяной шкаф с полуоткрытой дверью и ростовым зеркалом. Из-за незакрывающейся двери можно было разглядеть несколько перекошенных ящиков, через край набитых одеждой и бельем. Вовка предположил, что шкаф намеренно набил себе рот трикотажем, и теперь, с высокомерным видом демонстрировал свою трапезу дивану, что бы того просто позлить.

Судя по всему, это у него получалось.

Но больше всего Вовке понравился гамак. Сплетенный из проводов, застеленный толстым альпинистским спальником, аккуратно накрытый таким же лоскутным одеялом, что было брошено на диване… Не передать словами, как ему захотелось такой же, себе домой.

- Есть пурнямба! С каприсольками. Ты будешь?

Неожиданный вопрос заставил Вовку вздрогнуть.

- Пурнямба? - Неуверенно переспросил он. - А это едят?

- Ну иди и сам посмотри! - Она нетерпеливо махнула в его сторону крышкой от сковородки.

Как выяснилось, пурнямба с каприсольками оказалась жареной картошкой с кусочками сосисок.

- Почему пурнямба-то? - Озадаченно поинтересовался Вовка, разглядывая содержимое сковороды.

- Да сама не знаю, почему. - Настя как-то поймала вовкино настроение и теперь, стоя рядом, так же озадаченно изучала предложенное блюдо. - Я к вам когда собиралась, наштамповала в синтезаторе пурнямбы на три года. Ну, ты понимаешь: Три года в космосе и на земле, вещи разные абсолютно. Тем более, у меня в этом теле вашем, гуманоидном, время быстрее намного бежит. В общем, кроме пурнямбы все равно ничего нет.

Она тяжело вздохнула, достала из покосившегося шкафчика тарелки и разложила еду.

- Ешь. - Сунула Настя тарелку в руки Вовке, кивая на кухонный столик в центре комнаты, застеленный клетчатой клеенкой. - Я тоже буду.

На картошку он накинулся с удовольствием, краем глаза наблюдая, как Настена, явно скучая, ковыряет вилкой свою. Расправившись с угощением, зажмурился от удовольствия и откинулся на стуле.

- А это ты готовила, или дед?

- Дед… - Настя пожала плечами. - Я готовить не люблю.

- А папа с мамой? Ты говорила, они сбежали…

Настькино лицо вспыхнуло, она сердито посмотрела на Вовку, оторвавшись от своей тарелки.

- Укукушенные они у меня, вот и сбежали!

- Кем… Укушенные? - Не понял он.

Недовольная настина гримаса слегка разгладилась, давая место легкой улыбке.

- Да не укушенные, а укукушенные. Ну ты слышал, это: «Кукушка, кукушка, сколько мне жить осталось? Ку… А что так ма….?»

Вовка задумался.

- Умерли, что ли? - Осторожно предположил он.

- Да нет конечно. - Она снова уткнулась в тарелку. - Меня собрали, и говорят такие, мол «Мы тебя, доченька, снабдили всем нужным в этой жизни, дальше сама разберешься. А нам жить осталось всего ничего, по тыщще лет. А края вселенной мы еще не видели. Потому, ты сама разбирайся, а мы того… К краю вселенной, в круиз». И укруизели, только я их и видела.

- Решили для себя пожить? - Догадался Вовка.

Она сердито кивнула в ответ.

- Я и говорю, укукушенные. Ладно, сама уж разберусь.

Вовке стало ее жалко. Ведь даже если Настя и была сумасшедшей, обида за родителей бросивших ее, выглядела совершенно настоящей, заставляя верить если не во всю историю, то в часть ее, как минимум. Хотелось обнять и утешить, но было как-то неловко.

- А ты сама тоже путешествуешь? Ну, во вселенной? - Попробовал он перевести разговор.

Настя подозрительно шмыгнула носом, быстро стрельнула исподлобья своими серыми глазищами, но немножко расслабилась.

- Я маленькая еще, только в пределах галактики, далеко не высовываюсь. - Она пожала плечами. - Мне фактор «Г» нужен, что бы без опаски дальше путешествовать, но я никак набрать не могу.

- Фактор «Г»? Набрать? - После съеденной картошки Вовка слегка осоловел, от того настины ответы выглядели особенно непонятно.

- Ну да, что бы звездоплет точно работал, нужен фактор «Г». А не то, сбой координат и все — гадай, куда тебя занесло.

- Звездо..лет? - Попробовал он ее поправить.

- Не. Звездоплет. Потому, что сплетает звезды. Вот, смотри…

Она засунула руку в карман и достав крупную гайку из матового металла, протянула ее на ладони Вовке.

- Звездоплет. - Сообщила Настя.

«Нет. Не сумасшедшая. Просто врет. Вот зачем только?»

Вовке самому было странно от того, что он не злился на девчонку за вранье. Было оно какое-то теплое, особенное, хотелось остаться и слушать, потому, что чувствовалось в этом вранье что-то совсем уж необычное, такое, чего и в «Звездной Буре» не всегда показывали. Щемило от настиного вранья сердце, захватывало дух.

- А фактор «Г» тогда что? - Попробовал он сделать вид, что не разочаровался гайкой, выданной за некий «звездоплет».

Настя явно задумалась. Последний раз шмыгнув носом, хитро поглядела на Вовку и тихонечко заулыбалась.- А ты завтра приходи. Утром. Ты же сильный? Вот будешь помогать, наживку таскать… А я тебе покажу фактор «Г». Если поймаем, конечно.

- Приду. - Неожиданно для себя согласился Вовка. Понимая, что таинственный фактор ему не так уж интересен. А вот без этого лукавого взгляда серых глаз, лето уже будет пустым.





Весь вечер Вовка кружил вокруг вернувшейся с работы мамы как пиранья. Или акула. Или… Ну что там кружит в море, когда невтерпеж? Однако, силы воли Вовке хватило на то, что бы нанести свой удар точно в цель, в нужном месте и в нужное время. К маме он подкрался, когда та расположилась на кухонном диванчике, с ноутбуком и яблоком.

- Мам, а мам? А почему люди врут?

В результате, мама так и застыла, с ноутом на коленях и яблоком в широко открытом рту, не успев от того даже откусить. Медленно изъяв временно помилованный фрукт, она скептически осмотрела следы от укуса своих зубов, перевела взгляд на Вовку и чеканно уронила несколько слов.

- Очень. Неожиданный. Вопрос. Что-то случилось?

- Ну… - Вовка застеснялся. - Ничего не случилось, просто вот спрашиваю.

Мама понимающе кивнула.

- В твоем возрасте у меня часто «ничего не случалось». И всегда это было что-то новое. Ты у меня взрослый парень… Если хочешь разобраться, давай подробней.

- Ну… - Вовка задумался о том, как ему описать необычное настькино вранье. - Почему некоторые люди… Говорят так… Будто они особенные… И необычные… И вообще. А ты смотришь — и ничего этого не видишь?

- Ты спрашиваешь меня, почему люди хотят выглядеть для других лучше, чем они есть? - Мама озадаченно склонила голову набок.

- Ну да, наверно… Только не то, что бы лучше, особенными. Не такими, как все. - Вовка нахмурился. Передать то, что он чувствовал в Насте было очень сложно.

- Ну, если бы у меня была дочка лет шестнадцати, я бы сейчас очень волновалась. - Мама широко заулыбалась. - Слава богу, это не так.

Вовка насупился, не понимая о чем она.

- Что это… Плохо что ли?

- Не то, что бы плохо, но бывает часто и цель всегда разная. - Она пожала плечами. - Бывает, это делается для кого-то, бывает для себя. Иногда это безопасно, но порою случаются последствия.

Она протянула руку, притянула к себе Вовку, поцеловала в щеку, и взъерошила ему волосы на макушке.

- Последствия, впрочем, далеко не всегда плохие. Я бы даже сказала, очень самоценные последствия.

Вовка понял, что окончательно запутался.

- Так врут-то зачем? - Недовольно пробурчал он откуда-то из-под маминого локтя.

- По разному. - Вздохнула мама. - Как ты думаешь, этому человеку от тебя что-то нужно?

- Не, не думаю. - Мотнул он головой.

Мама отпустила сына и тот, подтащив табурет, уселся рядышком с диваном.

- Ну хорошо, а произвести впечатление на тебя хотят?

Задав этот вопрос, она все-так дотянулась до отложенного на стол яблока, и сделала щедрый укус, рассчитывая на длительные вовкины раздумья.

Расчет оказался верным.

- Нееееет, вряд ли… - Протянул он, спустя некоторое время. - Она будто живет в этом всем постоянно, не видно, что бы придумывала вообще.

- Она? - Мамины губы расплылись в улыбке, и даже яблоком ей не удалось этого скрыть.

- Ой, мама, ну тебя! - Вовка снова надулся. - Я серьезные вещи спрашиваю, вот почему врет, лучше скажи?

Мама стала серьезной.

- Вова, знаешь… Бывает, что жизнь у людей не очень. И они придумывают всякое, что бы ее приукрасить. Додумывают, фантазируют… Я не знаю, почему твоя знакомая такая выдумщица, тебе виднее, но может ей просто чего-то не хватает?

Он задумался. Вспомнил запыленную сторожку, грязные кеды… Деда-Бородеда, пурнямбу, покосившиеся шкафчики над электроплитой. Вспомнил серые глаза на мокром месте, разговоры о родителях и путешествиях.

- Мама… - Он осторожно глянул на нее. - Ты никуда в круиз не укруизишь? Меня не бросишь?

Та аж закашлялась, благополучно поперхнувшись яблоком. Откашлявшись, с красным лицом, слезами текущими из глаз, притянула к себе Вовку, снова чмокнула в щеку и выдала подзатыльник.

- Чтоб никогда такого у матери не спрашивал больше, понял, негодяй? - К своему удивлению, Вова понял, что мама смеется.

- Ой! - Жалобно скривился он, нарочито потирая затылок. - Нельзя детей бить…

- Нельзя матерей доводить до рукоприкладства, коварными вопросами. - Теперь мама уже смеялась открыто. - Иди уже спать, подлец. Чуть не подавилась с тобой.

Вовка отдал честь, четко развернулся на четверть оборота и торжественно, как был в пижаме, замаршировал в спальню.

- Вова! - Донеслось следом. - Подружку свою не бросай… В гости приводи!

- Бросишь ее, ага… - Буркнул Вовка и забравшись в кровать, покинул этот день.





На следующее утро, в бодром темпе расправившись с выдавленной на щетку гусеницей зубной пасты, Вовка обулся, оделся, и выскочил из дома, всем телом окунувшись в еще прохладный с ночи воздух. Постоял так несколько минут, наблюдая, как роса испаряется легкой дымкой с нагревающегося асфальта, будто о чем-то вспомнив, досадливо прикусил губу и скрылся в темноте подъезда, для того, что бы вновь появиться — уже деловито пряча в карман шорт банковскую карточку. Ту самую, на которой ему мама откладывала карманные деньги. Их Вова старался особо не тратить, копя на различные «важные» покупки. Но сегодня был особенный случай.

Первым делом, он направился в продуктовый магазин, где долго бродил от полки к полке, выбирая из возможных вариантов. В конце-концов, остановился на замороженных пельменях, кетчупе, набрал какого-то шоколада, печенья, конфет… Лимонад брать не стал, понимая, что далеко тащить: Остановил свой выбор на черной пачке чая «со слоником». Расплатившись на кассе, со всех ног заторопился к забору бетонки, и лишь пропихнув пакеты с продуктами на ту сторону, перебравшись сам, он перестал спешить и нервничать, окунувшись в атмосферу воздухоплавательной дремоты.

Как услужливо подсказывали часы на телефоне, день только начинался.

Теперь, когда Вова точно знал, где искать сторожку, в которой жила Настя с дедом, бетонка казалась ему уже простой и знакомой, на подобие обычной городской улицы. Позы спящих самолетов, очертание их крыльев и фюзеляжей, складывались в хорошо знакомую картину, в ландшафт, который Вовка уже начинал считать «своей» местностью. Впрочем, для него это еще небыло проблемой: Возможно, лишь лет через пять-семь, когда каждая деталь спящего аэродрома окажется заученной наизусть, его бы потянуло странное, ноющее чувство, на поиски нового, такого, чего еще не видел — и что способно изумить до дрожи, захватить дух… До тех пор, пока пытливый, живой человеческий разум не разложил бы вновь, чудо открытия на привычку и зрительные образы - заставляя идти дальше, искать и находить.

Снова и снова.

Подойдя к сарайчику, Вовка обнаружил, что Настя, с довольным видом загорает на законным шезлонге деда.

- А где… Бородед? - Произносить вслух то, как девочка называла своего дедушку, было неловко. Но всё же лучше, чем обозначать старика «биороботом». От одной мысли про такой вариант Вове вообще становилось не по себе.

- За водой отправила, к колонке. Вода кончилась. - Настя приглашающе махнула Вовке рукой. - Чего ты там приволок?

Он с удивлением оглянулся на пакеты, будто и сам забыл про гостинцы.- Ну, еда всякая, вкусная… Не пурнямба в общем. А воды совсем нет? - Забеспокоился он при мысли о пельменях.

- Немножко вроде оставалось. - Настя соскочила с шезлонга, потянулась и пинком открыв дверь, вошла в сторожку. - Давай посмотрим, что ли…

Воды хватило и на кастрюлю под пельмени и на чайник. Пока Вова ждал, что та закипит, хозяйка принялась раскладывать принесенное на обеденном столе.

- Углеводы, углеводы, много углеводов… Блин, я с тобой метаболизм перестрою вообще…

- Мама говорит, картошка — это вообще сплошные углеводы. - Буркнул Вова, вспомнив о составе «пурнямбы». - Ты хоть попробуй…

Было обидно, хотя не совсем понятно за что. Хотелось увидеть какую-то радость, от принесенного, а вместо этого, непонятная девочка вредничала.

Будто ей каждый день по десять шоколадок приносили.

- Вкусно. - Одобрила Настя, откусив кусочек овсяного печенья. - это вкусно…

- Вкусно. - Согласился Вовка. - Потому и принес.

Закипела вода. Он вскрыл пельмени и с серьезным видом высыпал в кастрюлю половину пачки. Посолил, размешал… Вновь уселся за стол, наблюдая, как Настя заваривает чай: Ошпарив кипятком фарфоровое нутро чайника, вымеряв ложкой чисто алхимическую величину заварки и почти потерявшись в клубах пара, наполняя пузатого красавца горячей водой. Закончила она ритуал тем, что запеленала заварник в толстое кухонное полотенце, и тот, важной мумией, устроился на столе, ждать своего часа.

- А если ты космическая, откуда знаешь, как чай заваривать? - С легкой ехидцей поинтересовался Вова.

- Базы данных. - Коротко ответила Настя. - Стараюсь от них не отключаться.

Девочка открыла для себя шоколадную пасту, и теперь, не тратя время на такую ерунду, как намазывание на хлеб, просто залезала в банку столовой ложкой и отправляла добычу прямиком в рот.

- А скафандр твой где? - Не унимался Вова.

На этот раз его удостоили коротким быстрым взглядом. Усвоив очередную порцию лакомства, Настя хмыкнула и пожала плечом.

- Мне не надо. Другие технологии. - В ее голосе чувствовалось легкое напряжение.

Крыть такое было нечем. Но не молчать же парню, только лишь потому, что все его «коварные» вопросы отметались один за другим?

- Мама говорит, перед едой сладкое вредно…

Девочка остановилась с ложкой занесенной над банкой, неожиданно метнула ее через всю комнату, попав точно в мойку, закрыла крышкой шоколадную пасту и усевшись напротив Вовы, состроила странное выражение лица.

Маленькие, искрящиеся бесенята скакали в ее глазах.

- А если вредно, то чего ты тогда притащил?

- Принес, потому, что хотел вкусным угостить. Просто сначала первое-второе едят, сладкое потом… - Вова неожиданно почувствовал, что надо срочно поговорить о чем-нибудь другом. - Слушай, а пока пельмени варятся, может ты про свой «Фактор Г» расскажешь?

Настя фыркнула. Бесенята еще скакали в ее глазах, но виноватый вовкин вид послужил хорошим заземлением. Искр стало поменьше.

- Да чего о них рассказывать? - Махнула она рукой. - Живность, как живность… Ладно, слушай.

И Вовка слушал. О том, что Фактор «Г» - это оказывается такой вид существ, селящихся преимущественно в самолетах. Что называются они «гремлины» и когда-то были печально прославлены по всей вселенной, своим умением в считанные секунды отключать и ломать практически любую технику. А потом, в один прекрасный день, мир узнал про их способность чинить и восстанавливать механизмы.

- Ты понимаешь, ведь когда что-то ломается, сразу ищут виноватых. - Глаза Насти блестели, она вовсю размахивала руками при рассказе. - И находят гремлинов, естественно. Потому, что они там есть. А раз есть — значит виноваты. Правда, вот когда все нормально работает, никто и никого не ищет. Мол, все и так хорошо, к чему разбираться в причинах?

Так Вовка узнал, что поломки, приписываемые роду гремлинов в целом, оказались либо делом лап дефектных особей, либо результатом дурного обращения экипажа с маленьким народцем, либо просто последствием критических повреждений, с которыми справиться эти загадочные существа уже не могли.

- Логика! - Возмущалась Настя, и глаза ее блестели. - Где логика? Зачем гремлинам ломать свой собственный дом? Всю свою сознательную жизнь эти чудики чинят механизмы, в которых живут, поддерживают их существование!

Самым интересным оказалось даже не это открытие, по ее словам, а то, что когда какой-то шутник решил подсыпать пригоршню странных существ в звездоплет приятелю, выяснилось, что гремлины отлично приживаются в мультипланарных механизмах.

- Им там понравилось, понимаешь? - Она смотрела на Вовку так, будто рассказывала о том, как научилась дышать под водой. - Они восприняли его, как свой дом и принялись чинить, настраивать…

Звездоплет с Фактором «Г» оказался на 170% эффективнее обычного. Что касалось энергопотребления, износостойкости, скорости работы, других характеристик.

- Но самое ценное было в том, что невероятно повысилась точность. С отлаженным гремлинами звездоплетом ты можешь шагнуть через несколько галактик, в нужную тебе точку. Без него, погрешность будет составлять плюс-минус несколько световых лет. И поверь мне, никто не хочет очутиться из-за погрешности, внутри белого карлика, к примеру.

Вова верил. Ему как-то живо представился огромный карлик, довольный и очень упитанный, что облизываясь, похлопывал себя по раздутому пузу.

- К слову, о белых карликах. - Настя вдруг перестала рассказывать, и потянула носом воздух. - Там так и должно кипеть ключом?

- Пельмени!

Он понял, что за настиным рассказом, совершенно забыл про приготовление завтрака. С полотенцем наперевес, кинулся к плите, отодвинул с рабочей конфорки кастрюлю и подождав, пока успокоится, зачерпнул жижу половником.

Из густого белого месива, соскользнули и шлепнулись обратно в бульон, несколько сиротливых комочков сваренного мясного фарша.

- Как это едят? Пьют через соломинку? - Настя уже стояла рядом, с любопытством изучая содержимое кастрюли.

- Вообще по другому должно было получится. - Сокрушенно буркнул Вовка, пытаясь сообразить, что со всем этим теперь делать.

- Пурнямба! - Радостно согласилась Настена. - Пурнямба — судьба моя! Синтезатор меня снабдил ею, теперь ты. Я миски достану, а ты наливай.

- Масла сливочного добавить можно… Кетчупа налить. - Попытался оправдаться Вовка, но девочка уже залезла в кастрюлю ложкой.

- Нормально! Есть можно! - Одобрила она. - За сим пресне, отныне и вовеки веков, назначаю тебя Властелином Пурнямбы!

И она тихонечко шлепнула его облизанной ложкой по лбу.

- Можно не вовеки веков? - Вова поморщился, потер лоб и принялся разливать густое месиво половником, по подставленным тарелкам.

- Можно! Кушать давай!

После тяжелого, густого клейстера с кусочками фарша, закрашенного кетчупом и сливочным маслом, детей потянуло в сон. Моргал глазами, борясь с дремой Вовка, осоловело глядела на донышко вычищенной тарелки Настя.

- Я — в гамак… - Икнула она.

- Мама говорит… Если после еды клонит в сон, спать нельзя, надо ходить. - Вова потянулся за завернутым в полотенце чайником. - Чаю попьем, и пойдем…

- Опять ты со своей мамой. - Настя недовольно поморщилась. - Ну лаааадно. Раз уж собрались.

Чай немного помог. Им хватило сил на то, что бы собраться, прихватить заготовленные заранее Настей холщовые сумки через плечо, и покинуть прогревшуюся насквозь, от работы электропечи и солнца, сторожку.

- Туда! - Беспечно махнула она рукой куда-то вглубь бетонки, и они отправились на поиски гремлинов.

На ходу, Вовка исподтишка разглядывал Настю. После всего, что она ему рассказала, он никак не мог определить для себя, кто же перед ним. Выдумщица и фантазерка? Лгунья? Настоящая Космическая Девочка?

Он встряхнул головой, пытаясь привести мысли в порядок. Честно говоря, ему даже нравились настины враки про космос. А вот про гремлинов не понравились. Ну не сочетались какие-то странные гномики с путешествиями к звездам, ну вот совсем. Больше походило это на возню малышней в песочнице, когда всем игрушкам, попавшим на детскую площадку находили какое-то предназначение, роль, встраивали в общую наивную сказку, лишь для того, что бы под вечер унести, перепачканными в песке, по домам.

Проводить время в песочнице казалось Вовке ниже своего достоинства.

Солнце напекало, сумка на слишком длинной лямке поддавала при ходьбе, чем-то тяжелым под колени, с каждым разом разрушая преграду, удерживавшую Вовку от сомнений вслух. И после очередного мягкого шлепка чем-то тяжелым, позвякивающим, он все же не выдержал.

- Слушай, а зачем они тебе?

Настя встрепенулась, вопрос явно застал ее врасплох. Поднеся руку к голове, она машинально пригладила волосы, лишь для того, что бы их вновь растрепал легкий ветерок, гулявший по аэродрому.

- Гремлины? Для звездоплета, я же говорила. - Сердитым голосом она явно дала понять, что она думает про мальчиков, которые начинают разговоры внезапно и без предупреждения.

- Это я понял. - Кивнул Вовка.- А зачем тебе такой точный звездоплет? Куда ты хочешь полететь?

Настя вдруг ужасно помрачнела, уткнулась взглядом в землю и на Вовку смотреть перестала.

- Надо мне. - Буркнула она еще сердитее.

Некоторое время они прошагали молча. Ему все вспоминались мамины слова о том, что люди часто выдумывают для того, что бы приукрасить свою жизнь, если та совершенно невыносима. Но отсутствие опыта в таких разговорах особо не помогало: Хотелось сказать, что это все нормально, что он не в обиде, что Настька врет, что так даже интересней… Только непонятно было, как это сделать. В конце-концов, когда молчание стало уж совсем невыносимым, Вовка набрал в грудь воздуха, решившись.

И ляпнул.

- А ты про родителей тоже выдумала, как остальное? Или у тебя правда нет их?

Настя остановилась. Медленно повернулась в его сторону, и Вовка немного даже испугался: Настолько девочка побелела от злости. Глаза ее превратились в две узкие, злые щелочки, от Насти потянуло опасностью, как от оголенных контактов в трансформаторной будке.

- Я не выдумываю ничего, понял?!

Она сделала к нему шаг, и он машинально отшатнулся.

- Я тут застряла, потому, что мне гремлины нужны, я их найду и уйду от вас от всех! Мешки с протоплазмой, что вы знаете вообще о космосе?!

Неожиданно ее глаза широко распахнулись, и Вовка увидел, как в расширенных зрачках пляшут молнии.

Или ему показалось.

- Мама говорит… - Он неловко попытался закончить, то, что хотел сказать с самого начала.

- Да ты достал со своей мамой! - Настя кричала так, будто хотела перебудить весь аэродром. - «Мама говорит то, мама говорит это...» А у меня нет мамы! И она мне ничего не говорит!

Неожиданно она всхлипнула.

- А я ее найду все равно. Гремлинов поймаю, улучшу звездоплет, и догоню и найду. А вас всех — на молекулы, на атомы! Всех вас, всю планету!

По ее щекам потекли слезы. Развернувшись, Настя бросилась бежать, споткнулась несколько раз о сумку, болтавшуюся меж коленей, остановилась, кинула ее на землю и рванув со всех ног, скрылась за ближайшим самолетом.

Воцарившаяся тишина навалилась на Вовку душно, тяжко. После настиных воплей, казалась она чем-то не по праву заслуженным, как торт, купленный по поводу двойки по контрольной. Захотелось что-нибудь завопить в ответ.

- Дура психованная! - Выкрикнул он, пытаясь отогнать чувство вины. Получилось не очень.

Вовка осмотрелся по сторонам. Ближайшие самолеты, после такого концерта явно проснулись и смотрели теперь на него неодобрительно. «Вывел из себя? Иди, успокаивай» - явно советовали они. «Это не важно, что ты не виноват. Важно то, что только ты можешь теперь ей помочь» - подсказывали другие.

- Дура психованная… - Уже для порядка буркнул он себе под нос, наклонившись, подобрал брошенную Настей сумку и отправился на поиски беглянки.

Нашел пропажу Вовка, лишь окончательно выбившись из сил, да и то — чисто случайно. Сразу две сумки, набитые мелкими болтами, гаечками и шайбами (на ходу он проверил содержимое) оказались для него непростым испытанием, приходилось часто отдыхать, делая привалы. Во время очередного, оперевшись на корпус самолета и тяжело дыша, он с трудом расслышал сквозь собственное загнанное дыхание, странные звуки, а обогнув аппарат, у которого ему приспичило сделать передышку, Вовка обнаружил Настю, свернувшуюся калачиком на крыле и сдавленно всхлипывающую.

- Я сумку твою принес. - Он аккуратно положил тряпицу с болтиками рядом с девочкой, и металл тихонечко звякнул. - Если лямку подвязать узлом, тогда по коленям не бьет.

Она не ответила, лишь сильнее сжалась в комок, но плакать перестала. Вовка еще постоял некоторое время, не зная, что сказать, опасаясь ляпнуть чего-то лишнего. Второй раз бегать по аэродрому в поисках «Дуры Психованной» как-то не хотелось.

В конце-концов он решился.

- А у меня папы нет.

Настя сначала не отреагировала. Потом тихонечко зашевелилась, распрямляясь, перевернулась на живот и повернув голову, посмотрела сквозь спутанные волосы на Вовку красными, заплаканными глазами.

- Правда, что ли?

«Ну, не я ж тут выдумываю» - Чуть не ляпнул он в ответ.

- Да. Правда. - Вместо этого кивнул Вова.

Они помолчали еще некоторое время.

- Мама сказала… - Он осекся, с ужасом смотря на Настю, ожидая, что та взорвется, убежит, сделает еще что-нибудь неожиданное. Но та осталась лежать на своем месте, особо не отреагировав.

- В общем, я про тебя вчера рассказал, и она сказала, что бы ты в гости приходила. Что мы тебя рады видеть будем. - Заторопился Вова. - У меня приставка есть, поиграть можно будет. И мама готовит вкусно, не пурнямбу, и вообще…

Настя слабо улыбнулась.

- Поесть не-пурнямбы — это заманчиво.

Девочка тихонько потянулась и села, приняв вертикальное положение. Похлопала рукой по крылу рядом с собой, приглашая Вовку, и тот, запрыгнув, сел рядом, удивляясь низкой посадке самолета.

- Только ты не думай… - Предупредил он. - Это не потому, что я испугался, что ты планету на атомы… Я тебя не боюсь.

- Это правильно. - Согласилась Настя.

- Это не потому, что я боюсь, я помогаю. Просто это нехорошо, когда никто не помогает и все бросили. И вообще… Сама ты мешок с протоплазмой.

Настя хихикнула. Подтянула к себе одну из сумок, запустила руку внутрь, вытащила несколько болтиков. Размахнувшись, бросила один из них в фонарь стоявшего напротив истребителя, попала и хитро посмотрев на Вовку, показала тому язык.

Понимая, что прощен, Вова надулся от важности. Подтянул собственную сумку, зачерпнул пригоршню металлической мелочи и бросил несколько гаек на землю.

- А для чего нам эти гайки, болтики? Это как подкормка, что ли?

- Почти. - Настя бросила свою гаечку в компанию вовкиных, на земле. - Их насыпать надо, в самолеты. В кабины, в салоны… Гремлины же в спячке, раз техника не работает. Повышаем критическую массу незакрепленных деталей, гремлины — просыпаются. Простая механика, но почему-то не работает.

Она вздохнула.

- Уже второй месяц хожу по аэродрому, то тут насыплю, то там. Не просыпаются.

- Я насыплю, у меня проснутся! - Вовка включил авторитетность. Щедро зачерпнул из сумки, обернулся на кабину самолета, давшего приют детям на своем крыле…

- Не, тут не будет. Это же экспериментальный, они почему-то такие не любят.

- Экспериментальный… - Прошептал Вовка. И застыл.

Теперь стало понятно, почему эта машина лежала на брюхе, почему у нее была такая низкая посадка. Да и вообще, напоминала она больше катер, чем самолет. С низко посаженными крыльями, широкими и короткими, странными двигателями, забранными в обтекаемые кожуха, аппарат выглядел, как помесь утки, яхты и воздушного змея. Необычный, загадочный, он мог быть невероятно уродливым в такой компоновке. Но люди, работавшие над ним, делали свое дело с душой. И самолет был по своему красив.

- Я думаю, это какая-то модель для взлета из-под воды. - Подала голос Настя. - Ну, так выглядит, по крайней мере.

Вовка не слушал. Он машинально бросил на крыло гаечки, винтики, потянулся рукой за телефоном, что бы сфотографировать необычную машину. Включил приложение, навел камеру… И остановился.

«Вот сейчас я его сфоткаю. И положу снимки в сеть. Все обрадуются, подымут шум, обсуждалки устроят, растащат по всем углам… Буду каждый день натыкаться на эти фотки, пока он всем не надоест. А потом он надоест. Потому, что все надоедает, это же сеть...»

Он выключил телефон и убрал его в карман. Обернулся, понял, что Настя смотрит на него с любопытством, и пожал плечами, показывая, что ситуация не стоит внимания.

- Я же его нашел. Кто захочет — тоже найдет, а кому не надо, тому и фотки не нужны.

Она понимающе кивнула.

- Пойдем? - Прищурилась Настя на солнышко за его спиной.

- Пойдем. - Кивнул Вовка в ответ.

Весь день они ходили по аэродрому. Сыпали гайки, чутко прислушивались к шорохам и скрипам. Вглядывались в темноту салонов, рылись под пилотскими креслами, стучали в поисках признаков жизни по циферблатам приборов. К вечеру стало легче — сумки опустели и уже не оттягивали плечо тяжким грузом, но и сил почти не оставалось. Уставшие, измученные, они обнаружили себя снова на крыле одного из Четверки Титанов — том самом, откуда Настя обстреливала Вовку гаечками, когда они впервые познакомились.

- Закат здесь красивый… - Она присела на краешек крыла, подтянула колени к подбородку и обняла ноги.

- Не расстраивайся. - Он присел рядом. - Мы найдем…

То, что они найдут, Вовка уже почти поверил и сам. Слишком важные вещи зависели теперь от этого.

- Да они везде! - Настя обвела рукой аэродром. - Спят просто. Вот как их разбудить? Хотя-бы чуть-чуть, мне ведь немножко надо, буквально на донышке ведерка хватит. И тогда — все звезды мои!

- Что-нибудь обязательно придумаем. Мама говорит, что когда не надо, у меня талант ее будить. Особенно по выходным.

Вова искоса глянул на Настю. Не вспыхнула ли опять, не психанет ли… Та лишь мягко улыбнулась в колени, не отрывая взгляда от заката.

- Ты завтра приходи. Обязательно. - Он продиктовал адрес. - Или лучше вот… Жди меня здесь, у забора. А я за тобой приду, а то еще потеряешься.

Не отвечая, она кивнула. Медленно оторвалась от зрелища, перевела взгляд на Вовку и как-то задумчиво глянула на него.

- Тогда до завтра?

- До завтра.

Он снял с себя пустую сумку и положил рядом с Настей. Осторожно спустившись по мостикам и лестницам, вышел из-под крыла Великана, и не удержавшись, обернулся — проверить, не исчезла ли Настя, не улетела ли, бросив его одного.

Девочка сидела все там же. Увидев, что Вовка обернулся, как-то неуверенно подняла руку и помахала ему.

Вовка помахал в ответ. И отправился домой.





Утро следующего дня выдалось для Вовки внезапным.

Звонок в дверь вырвал его изо сна, грубо и нетерпеливо, вышвырнул, задыхающегося на кровать, как бросают на песок пойманную рыбу, второй — вытащил из постели, неодетого, завернутого лишь в одеяло, а третий уже окончательно разбудил, обрушившись колокольным молотом на голову, в прихожей.

Злой, разбуженный, Вова нервно распахнул дверь, набирая в грудь воздуха, с целью высказать все, что он думает по поводу таких ранних визитов.

За дверью стояла Настя. Странно, но вне аэродрома она выглядела неуверенной и смущенной. Выскажи сейчас Вовка все, что у него вертелось на языке — выслушала бы безропотно, приняла бы каждое слово не споря.

Он аккуратно выпустил воздух, обезоруженный ее виноватым видом. Сделал шаг назад, и бросил взгляд на часы в прихожей.

- Семь утра… Мы же договаривались у забора? - Недоумение в его голосе мешалось с радостью.

- А если бы ты не пришел? - Почему-то она старалась на него не смотреть при этих словах.

- Пришел бы обязательно. - Вовка вдруг понял, что стоит перед гостьей босой, в одном лишь одеяле на плечах. - Заходи уже… Разувайся и на кухню. А я пока переоденусь.

Как оказалось, предупрежденная с вечера о гостье, мама оставила им теплую пиццу в духовке и горячего чаю. Дети накинулись на завтрак, с тем неподдельным удовольствием, с которым любые дети поглощают родительскую стряпню.

- Твоя мама — добрая волшебница! - Торжественно заявила Настя, откладывая очередную корочку на тарелку. - Уфф… Она разрушила злые чары, обрекавшие меня на то, что бы питаться пурнямбой всю жизнь. Проклятие снято!

- Ну и хорошо. - Довольно ответил Вовка, втайне гордясь мамой-волшебницей. - Пошли в приставку играть?

Приставку Настя оценила, как «примитивно, но мило». Вовка сначала надулся, но за маму-волшебницу, простил, тем более, что Настя, как оказалось, играла просто отлично в любые игры. Проиграв ей несколько раз подряд, Вовка предпочел поставить игру на командное прохождение — и не прогадал. Так далеко он еще не забирался ни с одним из друзей.

- Ты говорила, что гремлины спят, потому, что техника выключена? - Вдруг спросил он ее, выбирая на экране улучшения для своего боевого космолета.

Настя уже полностью усовершенствовала свой и терпеливо ждала Вову, что бы продолжить парный вылет.

- Ну да, оно ж там все выключенное. И как я поняла, со многих самолетов сняты важные узлы, что бы не запустили их случайно.

- А если починить?

Он бросил короткий взгляд на напарницу. Та сидела на кровати, скрестив ноги, не отрывая пристального взгляда от телевизора. Лишь пальцы рук бешено жали на кнопки джойстика, управляя мечущимся по экрану космическим корабликом.

Некоторое время она ничего не отвечала, будто поглощенная игрой. В конце-концов поморщила нос, собираясь с мыслями и словами.

- Вот скажи мне Вовка… Ты трением огонь умеешь добывать?

- Нет… - Честно ответил он, ошарашенный неожиданностью вопроса.

- А отколоть от куска кремня пластинку, что бы сделать наконечник для стрелы сможешь?

- Нееееет… - Повторил он, еще не понимая, куда она клонит.

- А я — не умею чинить самолеты. Мультипланарную технику запросто починю. Потому, что есть запас знаний по вопросу. А монопланарную не умею.

- Я просто спросил. - Примирительно пояснил Вова, пытаясь не разбиться в том урагане стихии, что устроил Настин кораблик на экране.

Почему-то ему показалось, что она сейчас вот-вот снова психанет.

Они еще немного полетали, потом поставили танки, попробовали вырастить город и сыграли в гольф. Устав от игры, Вова встал с кровати, потянул на себя ящик стола, в котором лежали игровые флэшки и принялся рыться в богатстве.

Игровой симулятор спортивного дронокоптера лег ему в руку сам собой.

Он некоторое время рассматривал находку. Вспомнил утренний звонок, вырвавший его изо сна. Спячку гремлинов. Безмолвные самолеты на аэродроме.

И озвучил свою мысль Насте, так, как она родилась — особо не обдумывая деталей.

Вначале, она даже не отреагировала.

Потом, отложила пульт, и как-то непонятно глянула на Вову.

- Что ты сказал, повтори? - Задумчиво протянула Настя, таким тоном, будто собралась с Вовкой драться, по меньшей мере.

Вовка повторил. На этот раз больше уделив внимания различным мелочам.

- ...А переносной блок питания можно взять у нас в кладовке, мама его на шашлыки берет, или когда на море ездим.

Настя аккуратно положила пульт на кровати, встала, подошла к Вове, и неожиданным, быстрым движением чмокнула его в щеку.

- Ты гений! - В ее глазах вновь танцевали искрящиеся бесенята, а поцелуй чувствовался на коже ударом тока. - Хватай все! Прямо сейчас так и сделаем!

Упаковать приставку оказалось проще всего. Коробка от нее хранилась под кроватью, складывать игру в пенопластовые формы было сплошным удовольствием. Сложнее оказалось с телевизором: Вдвоем они сняли его со стены, перенесли на кровать, где Вовка и нащупал нужную кнопку на обратной стороне. Экран потерял жесткость, и дети аккуратно скрутили его в тугой рулон.

Собрав в пакеты приставку, телевизор и блок питания, они, домушниками обкрадывающими вовкино детство на безмятежность, выскочили из дома и помчались к бетонке.

Местом эксперимента был назначен все тот же Титан из Четверки, что приютил их дружбу с самого начала.

Экран поставили на пол, прислонив к стене. Приставку зарядили флэшкой со спортивным симулятором, и запустив блок питания, включили электронику.

На экране появился вид обзора из «кабины» дронокоптера, на спортивную трассу с препятствиями.

- Сделай звук погромче… - Прошептала Настя, беря в руки джойстик. Вовка кивнул и звонкое жужжание пропеллеров дронокоптера залило трюм Великана, вызывая какой-то странный зуд во всем теле.

Он зачарованно смотрел, как его подружка ловко проходит трассу на экране. Бочки и восьмерки, петли, горки… Иногда она делала что-то такое, чему он и название подобрать не мог, но это было невероятно.

- Гайки… - Не отрываясь от экрана напомнила она.

Вовка спохватился. Зачерпнул из ведерка, принесенного с собою, гаек и болтиков, щедро сыпанул вокруг. Все происходящее напоминало ему какой-то мистический ритуал из фильмов про колдовство. Вот только вместо алтаря был телевизор, вместо жертвы — приставка, а вместо свечек — светодиодная новогодняя гирлянда, подключенная к тому же блоку питания.

Еще было ведерко. Как вчера объяснила Настя, ведерко на самом деле являлось ловушкой, и попав в него, гремлины уже не могли вырваться на волю.

А гаечки в ведерке были самые вкусные.

Вова отодвинул ведро-ловушку подальше в тень, и сделал вид, что совершенно не интересуется судьбой приспособления. Тем более, что на экране происходило что-то уж совсем фантастическое, такого он не видел и на стадионе, где старшие парни выгуливали свои машины. Завороженный, с открытым ртом, он уставился на то, что вытворяла Настя, совершенно забыв об окружающем.

Пока окружающее не напомнило о себе само.

Сначала это был легкий шорох. Потом — тихое попискивание. Постепенно звуки становились все сильнее, отчетливо пробиваясь сквозь звонкий горох пропеллеров, рикошетом скачущий от внутренних переборок грузового самолета.

А потом, краем глаза, Вовка начал замечать, как в подкравшейся темноте, одна за другой, начинают исчезать гаечки, разбросанные по полу.И в конце-концов, задергалось, запрыгало по полу ведро.

- Есть!!! - Бросив пульт от джойстика, Настя кинулась к ведру с крышкой, и прихлопнула добычу сверху. Обняв ловушку обеими руками, она подняла глаза на Вовку. Во взгляде ее читалось счастье.

- Поймали! Вовка, поймали!!! - Голос ее почти срывался на девчачий восторженный визг. - Наконец-то, ты не понимаешь, я ведь уже почти не верила, что получится. Поймали!

Ее восторг был так заразителен, что он заулыбался и сам.

Настя схватила ведерко и сгибаясь под тяжестью, потащила к выходу. Он вскочил, позабыв про телевизор, приставку, работающий блок питания — и взявшись за ручку, пошел рядом, помогая нести.

На улице, они поставили улов на землю. Настя порылась в кармане, достала ту большую серую гайку, что при первой встрече назвала Вовке «звездоплетом», и размахнувшись, бросила в воздух.

Это не могло не сработать. После всего, что он вытерпел, выслушал, во что поверил, ради того, что бы не оставить ее одну — эта гайка просто не имела права оказаться просто гайкой.

Но к такому он оказался не готов.

Воздух, в том месте, где гайка растаяла, вздулся пузырем. Лопнул, порвавшись на тысячи извивающихся невидимых щупалец, открывая доступ взгляду во что-то, чему не могло быть названия. На мгновение в этом чудился серый туман, в другой момент это было звездное небо или просто молочно-белая пустота. У этого, не было ни цвета, ни формы, ни запаха, но оно пузырилось по краям пеной пространства, моргало и дергалось из стороны в сторону.

- Звездоплет. - Просто сказала Настя.

И потянувшись за ведерком, с размаху закинула его в бурлящее нечто. Наклонила голову, будто прислушиваясь к чему-то. И широко, до ушей улыбнулась, как от очень хорошей новости.

- Им понравилось! Они решили остаться. И уже начали настройку всех систем. Минут пять, и все будет готово, можно будет сделать первые испытательные прыжки.

Вова судорожно сглотнул.

- И все? Теперь улетишь?

- Ты так говоришь, будто это что-то такое, что навсегда. - Засмеялась она. - Не бойся, глупый. Ты же меня не бросил, когда мог. И я тебя не брошу.

Она сделала шаг к звездоплету, взяла Вову за руку и потянула за собой.

- Пробный полет. Ничего не бойся, пространство и время под полным контролем, на то он и звездоплет. Тем более, настроенный гремлинами. Полетели?

- А как же мама? - Вова еще колебался.

Настя еще раз улыбнулась. Ртом, глазами — светящимися белыми звездочками теперь, в которых разряды электричества танцевали уже совсем не метафорически.

- А ты думаешь, я упущу возможность поблагодарить ее за пиццу? И попробовать что-нибудь еще? Вы первые за все время, кто меня приютил, к кому мне теперь, как не к вам? Не переживай. К обеду — вернемся!

 

P.S. Бонусом - саундтрек одной игры. К миру рассказа отношения он не имеет, но очень помогал писать. )

 

 

 

 

стырено здесь

[Drugstore]

Малюсенькая зарисовочка в стиле трэш-угар.

В качестве дисклэймера. Лучше не читать сие патриотам асашая, специалистам по ведению боевых действий с использованием основных боевых танков и пацифистам.

 

 

Младший лейтенант морской пехоты США Мартин Фредерик Мак Гуаер, а среди своих ребят просто Марти, никак не мог сосредоточиться. Он, как командир сверх-навороченного супер-современного танка М1А2 Абрамс, должен был безотрывно сканировать крутым прицелом окружающее пространство, выискивая цели на поле боя, делать целеуказание новодчику и искать позицию для отхода под укрытие естественного рельефа местности. Но, как назло, в голову лезли только мысли о какой-то арабской девчонке, влепившей ему из своего зеркальца солнечного зайчика прямо в глаз, когда они ходом форсировали местность небольшого полуразорённого поселения.

Да, точно! Солнечный зайчик! Вот на что сейчас смотрел Марти. Он, как зачарованный, уставился через приятную качественную оптику командирского прицела на ярчайший кусочек неба, застрявшего, казалось, прямо в густом высоком кустарнике, в километре вниз по склону большой пологой долины. Яркий голубой волшебный глазок завораживал... Вдруг, глазок моргнул! Что за чёрт?! Осознание происходящего просто остановило дыхание Марти.

Нереально низкие очертания зловещего силуэта жутко проступили сквозь канву густых веток. Пугающим ритмом в голове прозвучала мысль: "Ти-найнти". Да, это был т-90. Он весь мерцал сюрреалистичной оптикой странной формы. Включился сигнал инфракрасной засветки. И Марти увидел в прицел, как безмолвно взметнулось сизое облачко в далеком кустарнике.

"Парни!" - успел выкрикнуть Марти. А потом их просто в щи покрошило! Просто в щи покрошило! Порубило в, мать иху, капустные щи. В щи порубило! Порубило в щи, всех до одного. Всех четверых в щи. Вот так разом покрошило. Подкалиберная бронебойная оперённая болванка с сердечником из обеднённого урана вошла в погон башни. Рознеся всё внутри боевого отделения, она плошмя ударила в бронезаслонку боеукладки и вместе с ней влетела в боеукладку, превращая при этом окружающее дорогое внутреннее убранство Абрамса в плазму. Боекомплект рванул! Парней в щи покрошило! Порубило на хрен в щи! Весь танк выгорел, к дьяволу! Остов танка есть, а внутри всё в щах! Всё в прожаренных щах!

 

[Avadon]

Гимн вирпилам

 

Любишь высоту и рёв крылатых машин?
Добро пожаловать в мир виртуальных глубин,
Отчаянным покоряется строптивое небо.
В душе ты вирпил и с тобою победа.
 
Вечер - это время великих сражений,
От винта..., не должно быть сомнений.
Не думай о вечном, штурвал на себя,
Не забудь про шасси, внизу полоса.

Под крылом жилые дома и лесные массивы,
Вверху только небо, разве это фальшиво?
Триммер на горизонт, впереди синяя дымка,
В наушниках слышится хриплый голос комэска.
 
Внезапно мелькнул красный трассер на шесть,
Откуда ты взялся,  как же так проглядеть.
Идёт охота на врагов никто не хочет покоя,
Хладнокровно лови в перекрестье прицела.

...Горишь, прыгай, а впрочем Серёга,
Все мы здесь вечные, и нет в этом упрёка.
Мессер не твой, он скрывался за тучей,
Это рулетка, - мультиплеер везучий.

Возвращайся, это не банальный реванш,
Здесь предоставен крутейший Карт- бланш.
Держись за штурвал, жми на гашетку,
Адреналин, это вирпила отметка.
 

Изменено 22 декабря 2017 пользователем dozerman